Для: Джерри
От:
Молчание - золото
Пейринг: СС/ГП
Рейтинг: R
Жанр: romance
Краткое содержание: Если бы Гарри Поттер бегал чуть быстрее, а Клювокрыл был чуть любезнее…
Дисклеймер: Герои принадлежат придумавшей их писательнице
Предупреждение: слэш
Примечания: POV, некоторые расхождения с каноном
Фик написан на secret santa challenge-3 по заявке Джерри, пожелавшей:
Авторский текст или перевод - все равно
Гарри Поттер:
- Северус/Гарри. Без пыток, насилия и смерти персонажей, заявленных в желаемом пейринге
читать дальшеЯ бегу. Дыхание сбивается, рука, сжимающая палочку, дрожит, очки съехали и балансируют на самом кончике носа.
Плевать.
Обеспокоенное лицо Джинни, раненый Невилл, ничего не понимающие хаффлпаффцы, чье-то тело на полу – мимо, не реагируя, почти не замечая. Сейчас меня не остановит ничто.
Не сбежишь, убийца!
Траур, скорбь, переживания – потом, все потом, а сейчас только хриплое дыхание и темный силуэт, почти неразличимый в летних сумерках.
Все в Хогвартсе сражаются с Упивающимися. Заспанные, ошарашенные, не вполне понимающие, что происходит, школьники и горстка учителей против взрослых волшебников, пришедших убивать. Силы неравны, и положение спасает лишь разница в численности.
Я понимаю, что должен остаться и помочь остальным, ведь сейчас на счету любой, владеющий магией. Но все равно продолжаю бежать.
Меня провожает чей-то умоляющий взгляд. Останавливаюсь для короткого Ступефая и сразу же бросаюсь дальше. Пока он не сбежал. Ведь стоит выйти за пределы Хогвартса, и он тут же дизаппарирует.
На улице Хагрид сражается со светловолосым Упивающимся. Тот насылает одно проклятие за другим, и даже воздух, кажется, потрескивает от напряжения. К счастью, заклинания не причиняют Хагриду видимого ущерба – они словно отскакивают от кожи.
Он справится и сам, - с облегчением думаю я. Пробегаю мимо, целюсь Снейпу в спину и ору: «Ступефай!».
Мимо – зеленый луч пролетает справа от головы Снейпа. Тот кричит:
- Драко, беги, - и оборачивается.
Смотрим друг на друга, одновременно подняв волшебные палочки.
- Кру… - начинаю я, но закончить не успеваю – Снейп моментально отбивает заклинание, и тут же отворачивается.
Повернулся спиной. Что это – небрежность или он просто не принимает меня всерьез?
Так или иначе, это станет его последней ошибкой. Поднимаюсь с земли и во второй раз ору:
- Кру…
Снейп на миг поворачивается, чтобы отразить заклинание, и во взгляде такое презрение, что уже нет сил сдерживаться.
Кажется, он говорит что-то вроде:
- От вас - никаких непростительных заклятий, Поттер! У вас нет ни выдержки, ни умения…
- Инкар… Ступе… Импеди… - выкрикиваю все заклинания подряд. Должно же подействовать хоть что-то, черт побери!
Бесполезно. Он просто отражает их одно за одним.
Магия заканчивается, и остаются только слова:
- Сражайся! Сражайся, ты, трусливый…
Я замолкаю, так и не договорив, потому что понимаю: снова мимо. Пытаюсь сообразить, что еще сказать, но все мысли разом исчезают. Остается только боль, проникающая, кажется, в каждую клетку тела. Под рукой неожиданно оказывается что-то твердое, колочу по нему кулаками, но совсем не чувствую пальцев.
Отрывистое Снейпово «Нет», и все резко прекращается. Кулаки начинает саднить, и эта ноющая боль – самое прекрасное, что я когда-либо чувствовал.
Снейп что-то кричит остальным:
- …забыли о приказе? Поттер принадлежит Темному лорду… Скорее!
Они убегают.
Снейп убегает.
Что-то во мне ломается. Поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль, и, спотыкаясь и пошатываясь, бреду за ними. Пусть уходят, пусть все уходят: сражавшийся с Хагридом светловолосый Упивающийся, брат и сестра, насмехавшиеся на Дамблдором, Драко, весь год покушавшийся на жизнь дорогих мне людей, оборотень, перепачканный чужой кровью, – плевать, бегите, куда хотите.
Но только не Снейп!
- Сектум…
Снейп быстро взмахивает палочкой, и проклятие снова отражено. Нас разделяют лишь несколько футов, и теперь мне отчетливо видно его лицо. Сосредоточившись изо всех сил, пытаюсь:
- Леви…
- Нет, Поттер! - Громкий хлопок, и меня отбрасывает назад, вновь ударяюсь об землю, и на этот раз волшебная палочка отлетает куда-то в сторону. Когда Снейп приближается и смотрит на меня сверху вниз, звуки словно выцветают: крики Хагрида и вой Клыка заглушаются хриплым дыханием. Моим? Его?
- Надеялся использовать против меня мои собственные заклинания, Поттер? - Бледное лицо Снейпа, освещенное пламенем пожара, искажено ненавистью.
Пытаюсь нащупать в траве палочку, но Снейп что-то произносит, и она отлетает на несколько футов в темноту, скрывшись из виду.
Вот теперь все точно кончено, но почему-то ни капельки не страшно. Остается лишь ненависть, пьянящая сильнее любой победы. Впервые я чувствую себя настолько свободным.
Победить Волдеморта? Освободить магическое сообщество от Темного Лорда? Спасти тех, кто мне дорог?
Чужие ожидания осыпаются как листья, оставляя лишь:
- Тогда убей меня. Убей, как убил его, ты, трус…
- НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ! – в его глазах безумие мешается с болью, и я ликую: впервые удар достиг цели.
Меня отбрасывает назад с такой силой, что с размаху ударяюсь спиной об землю – конечно, он использовал какое-то заклинание. Перед глазами плывут цветные пятна, а на губах поселяется сумасшедшая улыбка. Наконец-то я смог его задеть!
Неожиданно слышу стремительный шелест крыльев, и чей-то огромный силуэт закрывает звезды - Клювокрыл. Он налетает на Снейпа, и тот, пошатываясь, отступает от острых, как бритва, когтей.
Отворачиваюсь и шарю рукой по траве в поисках палочки. И так ясно, что будет дальше. Однако когда поворачиваюсь, на миг застываю от изумления: огромный зверь склонил голову, грациозно присев на задние ноги.
Что ты, черт побери, делаешь, Клювокрыл?!
Это же Снейп, понимаешь?! Тот самый, что две минуты назад сражался со мной.
Он же Дамблдора убил!
Реальность снова обрушивается на меня. Но я не хочу, я отказываюсь жить в мире, где директор мертв, а перед его убийцей расшаркивается благородное создание.
Может, к Снейпу еще и единороги на поклон придут? – последняя мысль заставляет меня истерически хихикать.
Да пусть хоть магический зоопарк открывает!
Если выживет.
Поднимаюсь с земли и бросаюсь за Снейпом. Клювокрыл в недоумении смотрит нам вслед.
Наверное, для Снейпа сегодняшний день тоже не прошел бесследно – он двигается медленнее, чем раньше. Уже у самых ворот, наконец, догоняю его и даже поднимаю палочку, но так и не успеваю ничего произнести – нога зацепляется за что-то, и я буквально падаю на Снейпа.
В тот же миг он делает последний шаг, выходит за пределы Хогвартса и аппарирует.
*****
- Пришел в себя, Поттер? – лениво интересуется ненавистный голос.
Не успеваю ничего ответить, и Снейп продолжает:
- Неужели герой магического мира переоценил собственные силы? Здесь вам не Хогвартс, мистер Поттер; мне, - он практически выплевывает следующее слово, - плевать на самочувствие Чудо-мальчика. Хотите умереть? Не буду мешать.
И в голосе такое презрение, что хочется ударить его изо всех сил, начисто забыв о магии и колдовстве.
- Многогранность вашего идиотизма не перестает меня удивлять, - похоже, ему не нужен собеседник. – К шестнадцати годам стоило бы научиться хоть изредка думать самому. Но нашему Золотому мальчику это не нужно, не так ли? За него всегда решали другие – куда идти, что делать. Кого убивать, - вкрадчиво заканчивает он.
Я не могу найти слов – как смеет говорить о смертях он – только что хладнокровно убивший директора!
- Убийца, - ору я, но с губ не срывается ни звука. Они вообще не двигаются. Пытаюсь произнести хоть слово, но все бесполезно: «ублюдок», «мерзавец» и «предатель» словно застревают в горле; воздух заканчивается, и совсем нечем дышать.
Снейп с умеренным интересом смотрит на меня, словно на очередное экзотическое животное Хагрида. Перед глазами все плывет, голова кружится, и тиканье часов доносится словно через толстый слой ваты. Однако издевательское:
- Дышите носом, Поттер, -
звучит отвратительно громко.
Мне ничего не остается, кроме как последовать этому совету, что отнюдь не способствует хорошему расположению духа. Невозможность произнести хоть слово лишь увеличивает желание проорать и прокричать ублюдку все, что о нем думаю.
Вспоминаю недавний приступ удушья и пытаюсь успокоиться – потеря сознания ни к чему хорошему не приведет.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
Когда организм, наконец, вспоминает, как дышать, паника отступает, и я могу мыслить связно.
В голове вертится один вопрос: что произошло и почему я не могу говорить. Первое, что приходит на ум, - Силенцио. Но я точно знаю, как оно действует: человек не теряет способности говорить, заглушаются только его слова. А сейчас пошевелить губами не получается чисто физически.
Эксперимента ради пытаюсь подвигать пальцами.
Плечо болит, а сама рука словно деревянная, но проходят несколько бесконечных секунд, и указательный палец слегка подрагивает.
Значит, это не обездвиживающее заклинание.
Или оно имеет только локальное действие, как заморозка у дантиста?
Впрочем, шансов узнать ответ мало. Едва ли Снейп в подробностях расскажет, как именно оно действует, и любезно подскажет контрзаклинание.
Не то, чтобы меня это интересовало, если честно.
И я уж точно не собираюсь вести с ним беседы. Если повезет и мне в руки попадет палочка, наш разговор ограничится Ступефаем и вызовом авроров. Или Круцио.
Смотрю на Снейпа. Он гадко ухмыляется и молчит. Ничего, пусть только ко мне вернется способность говорить…
- Успокоился, Поттер? – спрашивает Снейп.
Коротко киваю.
Однако моя показная покорность его, похоже, не обманывает.
- Решил поиграть в героя, да, Поттер? Преследовать дюжину Упивающихся в одиночку – как это благородно. И, конечно, ты даже не подумал о том, скольким товарищам мог бы помочь, останься в замке, - как, как ему удается всегда бить в самое уязвимое место?!
- Но нет, настоящие гриффиндорцы сражение с врагом предпочтут помощи друзьям. Ломать – не стоить, не так ли, Поттер? – в его словах правда мешается с откровенной несправедливостью, и я отчаянно рад, что лишен способности говорить, – мне нечего сказать в ответ.
Но растерянность почти сразу сменяется гневом – да кто он такой, чтобы читать мне нотации, черт побери!
- Вот чего я никогда не мог понять, – в его голосе проскальзывает нотка интереса, - почему тебе так невероятно, немыслимо везет? Золотой мальчик смог дожить до шестого курса, хотя каждый год на его жизнь покушался самый сильный темный маг нашего времени. Даже сегодня в тебя попало лишь одно Круцио из десятка, и то не нанесло заметного вреда. Что заставляет людей жертвовать ради тебя всем, включая собственную жизнь? - мне показалось, или я слышу горечь в его тоне? – Что в тебе особенного, Гарри Поттер? Неужели предсказание, сделанное выжившей из ума ведьмой…, - неожиданно Снейп замолкает и теряет ко мне всякий интерес.
Комната погружается в молчание, но даже оно не в силах остудить мое ликование.
Мучают угрызения совести? – в сердце закипает злая радость. – Что ж, ты заслужил их с лихвой.
*****
Не знаю точно, сколько времени прошло, но кажется, что не меньше нескольких часов.
Радость постепенно угасает, и на смену ей приходит легкая паника: Снейп так и не снял заклинание, и, похоже, не собирается этого делать.
Почему-то невозможность говорить действует особенно удручающе.
Что, черт побери, происходит?
Куда Снейп притащил меня? К себе домой?
Оглядываюсь – маленькая захламленная гостиная меньше всего напоминает чье-то жилище. Кажется, обшарпанная мебель была завезена сюда впопыхах и расставлена как попало: диван стоит почти вплотную к шкафу, стол задвинут в угол, кресла повернуты лицом к стене.
Темно, и приходится изо всех сил напрягать глаза, чтобы разглядеть две двери в дальней стене. Одна – это, должно быть, выход, а вторая? Ведет в спальню? Впрочем, не то, чтобы я хотел знакомиться с интерьером ближе.
Но все-таки: зачем я здесь?
И что он планирует делать дальше?
Вопросов все больше и больше, но пусть Снейп и не ответит, злит уже то, что нет возможности их задать.
Это даже не смешно: неужели он настолько меня боится?
Или просто хочет унизить?
Меня уже должны были хватиться. Друзья, Джинни, преподаватели – кто-то наверняка заметил, что Гарри Поттер пропал.
Если только у них есть на это время, - приходит неожиданная мысль. Я же сбежал в самый разгар битвы. Может быть, сейчас, пока сижу и жалею себя, кто-то из них ранен или… Нет, не хочу даже думать об этом!
Рывком поворачиваюсь к Снейпу. Как смеет он прятаться здесь, в то время как на Хогвартс напали Упивающиеся!
Кидаюсь к столу, на котором среди наваленных вперемешку листов пергамента, книг и перьев лежит моя палочка. Остается только протянуть руку, но короткое «Акцио палочка» рушит все надежды.
Ору: «Ублюдок!».
Наружу не вырывается ни звука, а горло скручивает сильнейший спазм. Нестерпимо хочется закашляться, но не могу открыть рот. Падаю на колени, хватаюсь за грудь и царапаю кожу. Странно, но новая боль заглушает старую, словно высасывает ее. Жжение медленно затухает, оставляя после себя легкое покалывание, я смотрю на пальцы и вижу на них кровь, но это не имеет значения, потому что мне наконец удается сглотнуть.
Когда поднимаю голову, то понимаю, что Снейпу нет ни малейшего дела до этого маленького шоу: он успел положить мою палочку рядом со своей, наклонился так низко, что почти касается их кончиком своего длинного носа, и только что не обнюхивает.
Через несколько секунд мотает головой так, что прядь волос хлестает его по лицу, отстраняется и что-то неразборчиво бормочет.
Палочки синхронно поднимаются в воздух и летят друг к другу, их окутывает темно-багряное марево, сияние которого становится все интенсивнее и интенсивнее. Сильная вспышка, и когда я открываю глаза, то вижу вместо двух лишь одну. Ее насыщенно-красный цвет быстро темнеет, и вот уже на стол мягко опускается обычная волшебная палочка. Пытаюсь схватить, но Снейп снова оказывается быстрее.
С каким-то недоверием произносит «Люмос». Кажется, что свет, заливший комнату, для него самого становится сюрпризом.
Впрочем, он тут же убирает палочку и никак не комментирует произошедшее.
Вот только я не в том настроении, чтобы разгадывать шарады.
Что это было за заклинание?
Плевать!
Две палочки стали одной, и если ею воспользовался Снейп, смогу и я.
Надо просто отобрать ее, и я смогу вернуться обратно в Хогвартс и помочь друзьям.
Медленно поворачиваюсь к Снейпу и уже собираюсь броситься на него, когда меня останавливает неожиданно холодное:
- Снова решил погеройствовать, Поттер? Ступефаев на сегодня оказалось недостаточно?
И не возникает сомнения, что сделай я еще шаг, он на самом деле оглушит меня заклинанием.
Ублюдок!
Надо ли говорить, что я все равно шагаю вперед?
*****
Он снова ушел.
Дверь закрылась, но я остаюсь на месте. Пошедших дней хватило, чтобы понять, - так просто отсюда не выбраться. Я не могу даже дотронуться до окна или двери – перед ними словно какой-то барьер.
Впрочем, это стало ясно в первый же день, когда он оставил меня одного. Стоило Снейпу шагнуть за порог, как я тут же бросился к двери. До ручки дотронуться не смог, но меня это не расхолодило – в запасе оставалось окно Снейповой спальни.
Когда неудача постигла и там, с минуту в отчаянии таращился в пол, а потом принялся лихорадочно обшаривать комнаты в поисках чего-нибудь, что помогло бы сбежать.
В тот раз Снейп застал меня за копанием в содержимом одного из ящиков шкафа.
- Заскучал от вынужденного безделья, Поттер? – ядовито поинтересовался он. Ответить я, конечно, не мог – открывать рот удавалось три раза в день строго по расписанию – во время «кормежек».
Собственно есть я начал только на второй день – до этого принимался сыпать оскорблениями или орать заранее подготовленные гадости каждый раз, как Снейп снимал заклинание.
Все это время его единственной реакцией было равнодушное: «Похоже, ты не голоден, Поттер», и неторопливый взмах палочкой.
Обед оставался на столе, чтобы через несколько часов стать ужином, вот только я не мог открыть рот, чтобы его съесть.
Думаю, до голодной смерти было очень далеко, когда я убедил себя в том, что не сдаюсь, а отступаю, и молча принялся за еду.
Снейп тогда просто хмыкнул и никак не прокомментировал происходящее.
Похоже, сегодня он куда-то торопится – Снейп впервые не дождался окончания моей трапезы.
Совсем не принимает всерьез?
А что ты можешь, Поттер? – мысленно спрашиваю сам себя. – Запертый, без палочки, лишенный способности говорить…
Стоп. Как раз сейчас я могу двигать губами.
Целых две секунды наслаждаюсь головокружительной перспективой проорать все то, что думаю о Снейпе, и вынужденная голодовка до вечера кажется вполне приемлемой ценой.
А если повезет, он еще и узнает об этом.
Не то, чтобы Снейп не догадывался, что я о нем думаю. Но вдруг удастся придумать новые оскорбления?
В конце концов, он сам дал повод для ненависти, разве нет?
С первого приветствия «Наша новая знаменитость», в каждую последующую встречу он не упускал ни единой возможности унизить меня, поиздеваться. День за днем, год за годом заботливо пестовал мою неприязнь, превращая ее в крепкую ненависть.
И плевать, кого именно он презирает – сына Джеймса, крестника Сириуса или Гарри-Которому-Правила-Не-Писаны-Поттера лично, ответные чувства принадлежат только ему.
Снейп непременно выслушает все то, что я хочу ему сказать. В Азкабане.
Спокойно доедаю обед, и только потом вилкой пытаюсь расковырять дверной замок.
*****
Какой же он ублюдок!
- Хочешь что-то сказать, Поттер? – интересуется Снейп.
Так соскучился по общению, что даже со мной разговаривать готов?
А пошел он!
- Ну же, Поттер, ты по-гриффиндорски предсказуем, - думаю, все эмоции написаны у меня на лице. – Я, право, ожидал от тебя более разнообразных оскорблений.
Или нет? Неужели воспользовался Легилименцией?
Снейп молчит, ничем не подтверждая того, что слышит мои мысли, но достаточно и этого: торопливо начинаю перебирать все то, что думаю о нем. Не нужно тратить усилий на то, чтобы отделять плохие воспоминания от хороших – вторых просто нет.
Если бы!
Насколько было бы проще, будь все именно так!
Но почему, черт побери, я помню и другое: то, как он старался не дать мне упасть во время квиддичного матча на втором курсе, отвращение к Метке, змеей опутавшей его собственное предплечье, отчаяние и боль, с которым смотрел на директора в тот день…
Прекрати, Поттер, - командую сам себе. – Ты же ненавидишь его, вспомни! Ведь он убил Дамблдора. Он. Убил. Дамблдора.
Руки сами собой сжимаются в кулаки, накатывает легкий приступ удушья – никак не могу отделаться от привычки беззвучно проговаривать мысли вслух. Губы не двигаются, и слова как будто застревают в горле, но я уже почти привык, и даже не нужно напоминать себе дышать носом.
Ну что, Снейп, рад тому, что видишь в моих мыслях? Уверен, ты хорошо знаешь и так, но не устану повторять, насколько сильно ненавижу.
Волдеморта я должен убить, а тебя – хотел бы.
Только что промелькнувшая мысль шокирует. Неужели я действительно это подумал? Раскрыть его планы, сдать аврорам - да, но убить?
Даже в тот день, когда Дамблдор… когда Снейп… когда Упивающиеся напали на Хогвартс, я не думал об убийстве.
- Конечно, ты же у нас пацифист, поэтому ограничился безобидным Круцио.
Это снова я?
Не имеет значения, с кем именно сейчас говорю: со своим внутренним голосом, Снейпом или Волдемортом – в конце концов, моя голова давно стала проходным двором для всего магического мира. Важны лишь сами слова.
- Но заклинание так и не получилось, - почему я оправдываюсь?
- Жалеешь?
Машинально киваю.
Спохватившись, уточняю:
- Жалею, что не удалось его схватить, - но запоздалые слова ничего не меняют.
К черту!
Да, жалею! И непременно попробую Круцио снова! Почему я должен проявлять снисхождение к человеку, убившему Дамблдора, косвенному виновнику гибели моих родителей и Сириуса?!
Я рассмеялся бы, если бы мог: Снейп что, поставил своей целью разделаться со всеми, кто мне дорог? Отец с матерью, крестный и директор мертвы, Люпин вынужден скрываться и даже показаться не может у стен Хогвартса, - кто дальше? Рон? Гермиона? Джинни?
Если бы не он, если бы не этот один-единственный человек, все могло бы быть по-другому!
Почему?
Почему он просто не родился мертвым, не оказался сквибом, не поступил в Дурмштранг, не умер, не умер, не умер?!
Почему ты жив, Снейп?
- Поттер…, - кажется, он обращается ко мне, но я не слушаю.
До тех пор, пока у меня в руках не окажется палочка, нам не о чем говорить.
*****
Снейпа снова нет, и это немного успокаивает – теперь я безо всяких опасений могу обыскивать комнаты и искать пути к бегству. Шкафы и ящики стола перерыты уже в который раз, но все без толку – в помещении нет ничего полезного.
Иначе он просто не оставил бы меня одного, - мелькает мысль, но я сразу же отбрасываю ее.
Не сдамся!
Когда понимаю, что все без толку, подхожу к столу. В правом нижнем ящике как всегда лежит стопка листов пергамента. Чуть шершавая поверхность привычно царапает пальцы.
Сдвигаю в сторону посуду и кладу лист на расчищенное место. Беру ручку и склоняюсь над столом.
Рука сама собой выводит размашистое «ненавижу». На миг замираю, а потом принимаюсь писать дальше.
В который раз я делаю это?
Еще недавно ограничивался незатейливым «убийца» или «ублюдок», но время, проведенное здесь, идет, и я просто физически ощущаю, как ненависть стихает и успокаивается.
Он же кормит меня, так? Пусть держит взаперти, но не отдает Волдеморту, не мучает и не пытает. Даже посуду мыть не заставляет.
Последние шесть лет своей жизни я так привык ненавидеть этого человека! Что бы ни происходило, неприязнь к нему оставалась неизменной – менялись учителя и предметы, друзья и враги, приключения и опасности, но профессор Зельеварения с его отталкивающей внешностью, отвратительным характером и отсутствием даже намека на справедливость оставался островком стабильности. Он словно специально давал повод для ненависти, все его поведение кричало: не жди снисхождения и сочувствия, не рассчитывай на симпатию и помощь, стой в стороне, не подходи!
Так почему в тишине этих комнат мне начинает казаться, что все было продумано?
Так не может быть, правда?
Он – именно тот ублюдок, каким всегда казался.
Не отдает меня в руки Волдеморту?
Значит, пытается извлечь какую-то дополнительную выгоду или ждет подходящего случая.
Не пытает?
Значит, не хочет тратить свое время. Да и какую информацию я могу ему дать?
Кормит?
Значит, я зачем-то нужен ему живым. Пока.
Вот только верить во все это с каждым днем становится все труднее.
Именно поэтому я больше не ограничиваюсь простым «ублюдок», а продолжаю водить ручкой по бумаге, пока желтоватый лист не покрывается неровным слоем букв.
Когда Снейп возвращается, я уже сижу на диване и с безопасного расстояния наблюдаю, как он подходит к столу и берет пергамент в руки.
Мне кажется, или он слегка меняется в лице, увидев написанное? Почему-то с каждым разом радоваться становится все сложнее.
Так и не посмотрев в мою сторону, складывает лист вчетверо и убирает в ящик к стопке таких же.
*****
Наверное, на улице уже стемнело – в комнате нет окон, но часы показывают половину десятого.
Сегодня Снейп вернулся рано. Пожалуй, он был даже мрачнее обычного, если такое вообще возможно: вошел и, даже не переодевшись, прямиком направился к бару. Прошло уже три часа, а он все так же сидит, невидяще уставившись в стену и не выпуская из рук стакан.
Время от времени Снейп усмехается, но в этой ухмылке нет ни капли радости.
Неожиданно тишину нарушает отрывистое:
- Твое здоровье, Поттер.
И глухой стук через несколько секунд.
Наблюдаю за происходящим и вяло размышляю, спросил бы у него, что случилось, имей я такую возможность.
Решаю, что нет, поднимаюсь и иду прямиком к столу. Воспользовавшись замешательством Снейпа, отбираю у него стакан.
В голове отчаянно стучит:
Что ты делаешь, Поттер? Разве тебе не плевать? Пусть спивается, пусть умирает от алкогольного отравления – ты ведь этого хотел? Его смерти?
Я больше не знаю! Две личности – школьный преподаватель и этот одинокий немолодой человек, топящий свою вину в алкоголе, - наслаиваются друг на друга, смешиваются и словно ластиком стирают мои прежние чувства. Первого я ненавидел, второго просто не понимаю и, как ни парадоксально, жалею. Но это же неправильно, так?
Конечно, неправильно. Снейп – все тот же, каким всегда был.
Думаю, да. Но, может, все это время заблуждался именно я?
- Хочешь выпить, Поттер? – с каким-то мрачным удивлением спрашивает Снейп, затем машет рукой и что-то бормочет. Чувствую знакомое покалывание на губах и понимаю, что могу ими шевелить.
Похоже, он только что воспользовался беспалочковой магией. Это же прекрасный способ… Впрочем, об этом я подумаю позже.
А сейчас под немигающим взглядом подношу стакан ко рту и залпом выпиваю содержимое.
Снейп милостиво дожидается, пока я закончу откашливаться, и только потом возвращает заклинание.
Это… - бросаю быстрый взгляд на этикетку, - огневиски совсем не похоже на сливочное пиво, которое мы пили в Хогсмиде по выходным. Тяжелая маслянистая жидкость до сих пор жжет горло и желудок. Постепенно начинаю различать пряно-терпкое послевкусие. На губах остались капельки алкоголя, и почему-то невозможность слизать их неожиданно сильно раздражает.
С силой провожу костяшками пальцев по губам, но совсем их не чувствую, как при заморозке. Подношу руку к глазам и внимательно изучаю прозрачные капли, почти неразличимые на коже.
- Думаю, тебе хватит, - бормочет Снейп, отбирая у меня стакан.
Его рука слегка дрожит, и я погружаюсь в размышления, выпитый кем алкоголь тому виной.
Молчание снова окутывает комнату, но оно уже не кажется таким мрачным. Тем не менее, я чуть не подпрыгиваю, когда тишина нарушается громким:
- Сегодня выбирали нового директора.
Мне нечего ответить, да и зачем: Снейп сейчас разговаривает не со мной.
- Я был уверен, что Хогвартс закроют. Они ведь хотели – попечительский совет, большая часть родителей, даже Министерство настаивало на переводе всех учеников в Дурмштранг и Бомбатон. Но, - здесь он делает долгую паузу, - преподаватели и члены Ордена отстояли замок. А сегодня был избран следующий директор. Знаешь, как это происходит?
Мотаю головой.
Никогда не задумывался, если честно.
Наверное, назначается попечительским советом?
- Конечно, откуда это знать человеку, не удосужившемуся хоть что-то выучить за шесть лет посещения лекций, – в голосе лишь тень обычной язвительности, - Нового директора выбирает его предшественник.
Так Дамблдор… жив?
Наверное, что-то мелькает в моем взгляде, потому что Снейп добавляет:
- Даже с твоей чудовищной близорукостью не заметить Аваду было невозможно, Поттер.
И замолкает.
- Такое не забывается, да, Поттер? Помнишь легкое покалывание пальцев, когда магия течет сквозь тебя и концентрируется в ладони? А затем капля за каплей уходит в палочку, чтобы вырваться на свободу ослепительно-зеленым лучом? И ты можешь только смотреть: как он попадает человеку прямо в сердце, как тело на несколько секунд зависает в воздухе, а потом исчезает из пределов видимости.
Но способность управлять собственным телом возвращается в тот миг, когда луч соприкасается с чужой кожей. И дрожат уже твои руки, и убегаешь ты по собственной воле. И некого винить, кроме себя самого, - заканчивает он.
Отворачивается, и все внимание посвящает бутылке.
Чего он ждет, черт побери?
Прощения?
Или искупления?
Я не дам тебе ни того, ни другого, Снейп.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем ко мне возвращается способность мыслить связно. В камине догорают угли; о том, что еще недавно в кресле напротив кто-то сидел, напоминает лишь сбившееся покрывало.
Зачем он рассказал мне все это?
Ничто ведь не изменит того факта, что он убийца, да?
Хватаю стакан и с размаха швыряю его об стену. Тихий звон, и осколки дождем осыпаются на пол.
Дамблдор ведь не мог… ну, заставить его?
- Применить Империус, - уточняет злой голос в голове.
Против собственной воли погружаюсь в воспоминания, которые так отчаянно гнал прочь все это время:
- Иди разбуди Северуса, - слабо, но отчетливо говорит Дамблдор. - Скажи ему, что произошло, и приведи ко мне. Ничего больше не делай, ни с кем не разговаривай и не снимай плащ. Я подожду здесь… - неужели он спланировал все с самого начала?
- Ну, вообще-то я действительно кое-чего выпил… и вернулся… в некоторой степени, - как я не понял тогда, что именно он хотел сказать?
- Так или иначе, у нас есть ещё немного времени, - говорит Дамблдор. - Так что давай поговорим о твоем выборе, Драко.
- Моем выборе?! - кричит Малфой. - У меня в руках палочка… я собираюсь вас убить…
- Мой дорогой мальчик, не будем питать иллюзий на этот счет. Если бы ты собирался убить меня, ты сделал бы это сразу же, как только разоружил, и не стал бы останавливаться лишь для того, чтобы мило поболтать о путях и возможностях.
- Нет у меня никакого выбора! - Малфой внезапно бледнеет. - Мне придется это сделать! Он убьет меня! Он убьет всю мою семью!
И финальное Дамблдорово:
- Я могу помочь тебе, Драко.
Он за этим просил позвать Снейпа? Чтобы спасти Малфоя?
- И плевать, какой ценой, - услужливо добавляет все тот же голос. – Что значит еще одно убийство для Упивающегося, пусть и бывшего? Переживет. Зато мальчику-шестикурснику не придется выбирать.
Выбор был сделан за него. За них обоих. Мудрым, не один десяток лет прожившим на этой земле волшебником, который прекрасно знал, что хорошо, а что плохо, и умел жертвовать разменными фигурами.
Мне знакомы основные принципы невербальной магии, но, наверное, впервые «Империо» прячется за умоляющим:
- Северус… пожалуйста…
*****
Следующие несколько дней Снейп откровенно избегает меня. Впрочем, наше нежелание видеть друг друга взаимно, поэтому время проходит в тишине и одиночестве.
Исправно продолжаю искать способ сбежать; тем отчаяннее, чем сильнее запутываюсь.
Кто он на самом деле? Зачем держит меня здесь? Чего добивается?
Наше общение сведено к минимуму – прекратились даже оскорбления с его стороны. Да Снейп меня вообще игнорирует!
Что в моих действиях могло вызвать такой эффект?
И почему меня вообще это беспокоит?
Я не раз пытался воспроизвести в голове события того вечера, но воображение упрямо подсовывает одну и ту же картинку: как Снейп залпом допивает огневиски и резким движением вытирает губы. Неправдоподобно длинные узловатые пальцы словно стирают порядком надоевшую усмешку, на миг почти превращая ее в улыбку. И вечно хмурое выражение лица куда-то исчезает, морщинки вокруг глаз и рта разглаживаются.
И в это мгновение Снейп кажется почти красивым.
Нервно хихикаю: красивый Снейп?
Понятия не имею, откуда берутся эти мысли. Наверное, во всем виновато замкнутое пространство, в котором я существую последние несколько дней. Вокруг никого нет, и к этому настолько привыкаешь, что начинаешь вообще сомневаться в существовании внешнего мира.
Это ведь единственно возможная причина, правда?
Потому что иначе…
Не хочу думать об этом, вместо этого переключаюсь на гораздо более насущный вопрос:
Неужели Орден Феникса не ищет меня?
Они же не могли не связать мое отсутствие с исчезновением Снейпа, в конце концов!
Хотя… А не на встречи ли Ордена он регулярно уходит? – мелькает шальная мысль. Ведь кроме меня, Упивающихся и Малфоя на башне никого не было, так что никто не знает, что случилось на самом деле, и убийство директора скорее всего приписали Волдемортовским прихвостням.
Дамблдор доверял Снейпу и смог убедить в этом остальных, ни у кого нет повода сомневаться в его лояльности.
Или я опять ошибаюсь, и Снейп пропадает на собраниях Упивающихся? Может, Волдеморт просто поручил ему приглядеть за мной, пока не придумает безопасный способ разделаться с единственной угрозой своему бессмертию?
Или Снейп давно бросил обе стороны, и затеял собственную партию, стремясь извлечь как можно больше выгоды из сложившейся ситуации?
Все варианты одинаково фантастичны. Я провожу часы за попытками понять, что происходит на самом деле, но так и не нахожу решения.
Так дальше продолжаться не может!
Подхожу к столу, выдвигаю ящик и достаю новый лист пергамента. Пальцем вожу по неровной поверхности, не решаясь сделать то, что задумал.
Почему-то писать гадости было гораздо проще.
Делаю глубокий вдох, наклоняюсь над листом и принимаюсь за дело. Ручка царапает пергамент, оставляя дыры вместо чернил, буквы жмутся одна к другой, а строчка загибается кверху. Приготовления заняли не один час, но требуются ровно двенадцать секунд на то, чтобы написать: «Что происходит снаружи?».
Когда Снейп читает мою записку, то хмурится и комкает бумагу. Пальцы левой руки что-то нервно выстукивают по столу, губы недовольно сжимаются, но когда я уже теряю всякую надежду получить ответ, слышу негромкое:
- Все там в порядке. Одного из Уизли покусал оборотень, но ничего страшнее обычной ликантропии ему не грозит. Все в Хогвартсе живы, ученики разъехались на каникулы, а Макгонагалл пытается управлять школой в своей типично гриффиндорской манере.
Невольно подаюсь вперед, чтобы лучше слышать каждое слово.
- Орден сбился с ног, разыскивая Храброго Героя. Слезами женской части семейства Уизли можно затопить все Министерство, а количество перечитанных Грейнджер книг по Поисковым Заклинаниям не поддается даже примерному подсчету. «Пророк» вдохновенно пишет о героической кончине Золотого Мальчика, но в это мало кто верит – иначе Темный Лорд не преминул бы сплясать на твоей могиле.
Согласно официальной версии, тебя прячет Министерство, но ей верят еще меньше, чем статьям Риты Скитер. – Значит, существует еще и неофициальная?
- А для всех остальных Гарри Поттер не выдержал груза ответственности и сбежал, - неожиданно жестко заканчивает он.
Наверное, этого следовало ожидать – нельзя же и правда верить в то, что величайшего темного мага современности победит шестнадцатилетний мальчишка.
Впрочем, к нелестным слухам о собственной персоне мне не привыкать. Гораздо важнее другое: Хогвартс выстоял, и с остальными все в порядке.
С силой тру висок.
У друзей все хорошо, а остальное не имеет значения. Даже то, что Снейп впервые нормально ответил на мой вопрос.
*****
В комнате давно уже темно, но я продолжаю шумно ворочаться с бока на бок. Сон не идет, и остается только бездумно пялиться в потолок.
Проходит не менее получаса, прежде чем я окончательно теряю всякую надежду заснуть, поднимаюсь и включаю лампу. Тусклый свет почти не освещает комнату, выхватывая из темноты лишь некоторые предметы. Блики скачут по полированной поверхности стола, отражаются от боков пузатого бокала с остатками сока, весело играют на начищенных до блеска ручках ящиков.
Я уже отворачиваюсь и тянусь выключить свет, когда понимаю, что что-то не так, и рывком поворачиваюсь обратно. Так и есть: на самом краю стола, наполовину прикрытая ворохом каких-то бумаг, лежит моя… наша палочка. Хватаю ее и несколько секунд просто сжимаю, наслаждаясь почти забытым ощущением полированного дерева, зажатого в ладони. Справившись с волнением, собираюсь и мысленно проговариваю «Фините Инкантатем».
Для пробы подношу левую руку ко рту, слегка царапаю губы ногтями и легкую дрожь медленно затухающей боли принимаю с радостью.
Эйфория накрывает с головой, и хочется кричать, орать и вопить – неважно что, неважно кому.
Подавив этот порыв, одеваюсь, так и не решаясь выпустить палочку из рук, и иду к двери.
Еще не поздно передумать, - стучит в голове одна-единственная мысль.
Ну уж нет!
Не знаю, откуда взялась эта решимость, но теперь я не отступлюсь.
Когда все началось?
Тогда, когда он впервые нормально ответил на мой вопрос?
Или когда перестал изображать из себя последнего ублюдка?
А, может, это было со мной всегда, исподволь проникая под кожу и маскируясь под заставляющую кипеть кровь ненависть?
Плевать!
В тишине этой комнаты причины и следствия теряют всякое значение. Да и когда я следовал логике?
Все эти «как» и «почему» ничего не меняют.
Важно лишь то, что у меня есть выбор: уйти или остаться. Впрочем, едва ли Снейп думал об этом, оставляя палочку. Он просто отпустил меня на свободу, незатейливо указал на дверь.
Вот только мне надоело действовать по чужой указке.
Не давая себе времени передумать, мысленно произношу «Алохомора» и толкаю тяжелые створки.
В помещении темно, но глаза быстро привыкают, и я легко различаю контуры предметов. Умудрившись ни обо что не споткнуться, на цыпочках подхожу к кровати. Снейп не спит, но почему-то это совсем не удивляет.
Он смотрит на меня с явным недоверием, и хочется рассмеяться в голос: решил, что я ошибся комнатой? Наверное, корит себя за то, что не написал «Выход» над соседней дверью?
Не ждал же он, в самом деле, что я поверю в эту череду совпадений: зелье бодрости в стакане сока за ужином, заботливо забытая прямо у меня под носом палочка, любезно ушедший спать задолго до обычного времени хозяин?
Только что ковровую дорожку к выходу не расстелил!
Молчание затягивается, но нет ни малейшего желания его нарушать.
Снейп садится, окидывает меня долгим взглядом и чуть хрипло интересуется:
- Все такой же придурок, Поттер?
Вместо ответа делаю последний шаг вперед.
Но ты ведь этим воспользуешься?
*****
Разжимаю кулак, и палочка с легким стуком падает на пол и катится куда-то. Впрочем, ни один из нас не провожает ее взглядом.
Несильно прикусываю нижнюю губу. Наверное, надо что-то сказать, но я настолько привык обходиться без слов, что не чувствую в них ни малейшей нужды.
Разговоры остались в прошлой жизни вместе с Волдемортом, чужими смертями и предательствами. А здесь и сейчас есть только узкая комната, чуть хриплое со сна дыхание и недоверие в глазах напротив.
Неужели ты думал, что я так просто уйду?
Тогда ты совсем не знаешь меня, Северус Снейп.
Шпион, предатель, убийца – твои грехи я знаю не хуже тебя самого.
Злобный, саркастичный, намеренно отталкивающий от себя людей ублюдок – мы вместе писали список твоих недостатков.
Отказывающий себе в прощении, в любой момент готовый умереть ради того, в чью победу не верит, добровольно обрекший себя на одиночество человек – даже твои добродетели непросто отличить от пороков.
Кривое отражение моего будущего, полная противоположность, настолько похожая, что это почти пугает, заменивший собой всех тех, кто умер по его вине. Была ли наша встреча частью пророчества или простым совпадением? Ты так нужен мне именно потому, что стал причиной гибели всех тех, кто был со мной рядом? Не совершил ли я ошибку, оставшись?
Плевать!
Я – это я, и принятое однажды решение принадлежит только мне.
Забираюсь на кровать и медленно пододвигаюсь к нему. Наверное, стоит радоваться, что Снейп все еще не убил и не проклял меня, но почему-то от этого совсем не легче. Рукой касаюсь его колена, на миг замираю и слегка поглаживаю мягкую ткань пижамных штанов.
Ладонь, стальной хваткой сжавшая запястье, становится полной неожиданностью.
Как только понимаю, что именно значит этот жест, выдыхаю и начинаю подниматься. Что ж, он тоже сделал свой выбор. В конце концов, разве ты ждал чего-то другого, Поттер? Неужели надеялся, что Снейп просто примет все, как есть? Разве хоть раз он дал тебе понять, что ему не плевать?
Можете не вышвыривать меня из своей комнаты, профессор, уйду и сам.
Уже поднимаюсь, но чужие пальцы не разжимаются, и хватка становится еще сильнее. Резкий рывок, и я практически падаю обратно на кровать. Он с силой подтаскивает меня к себе, долго смотрит в лицо, а затем, словно убедившись в чем-то, притягивает к себе и целует.
В этом поцелуе больше собственничества, чем нежности. Кажется, нижняя губа прокушена, и я не могу понять, слюна на ней или кровь.
Не имеет значения.
Он не ласкает, а заявляет свое право на все, до чего может дотянуться. Руки пытаются забраться под одежду, но чертовы пуговицы мешают, резкий рывок, и вот они уже весело скачут по полу. Рубашка падает следом, и я отчаянно пытаюсь не отставать, но у него ужасно неудобная застежка, поэтому просто стаскиваю сорочку через голову.
Отчаянно боюсь сделать что-то не так, но он, кажется, не возражает, и я принимаю это за согласие. Пальцем провожу по безволосой груди, слегка задеваю сосок и в испуге замираю – вот сейчас он выскажет все, что думает по поводу моей неловкости, и просто выставит за дверь. Но, похоже, Снейп еще меньше расположен к разговорам, чем я, - он снова целует меня. Ранка на губе саднит, его язык отчаянно толкается в мой рот, и еще никогда я не чувствовал себя лучше.
Он оставляет цепочку поцелуев-укусов на моей шее, спускается ниже, гладит и царапает плечи, грудь и впадину под горлом. Удивительно не к месту вспоминаю уверения Рона в том, что Снейп на самом деле вампир, и едва могу удержать хихиканье. На мгновенье он останавливается, и я уже начинаю подумывать о том, чтобы вырвать себе язык, но Снейп возвращается к начатому. Когда чужие губы смыкаются на моем соске, не могу удержать стон. Он продолжает, и приходится зубами вцепиться в запястье, чтобы не кричать.
Пытаюсь лежать смирно, но тело само выгибается дугой, а пальцы комкают влажные простыни.
Смутно понимаю, что должен что-то сделать в ответ, и с силой вцепляюсь ему в волосы. Наверное, это больно - он на миг застывает, но потом расслабляется. Пропускаю пряди сквозь пальцы, они гладкие и слегка влажные на ощупь. Притягиваю его к себе и целую. Ощущения совсем новые, приятно и немного неловко, но Снейп позволяет мне делать все, что заблагорассудится.
Глажу жилистое тело, ощущая, как под кожей перекатываются мускулы. Рук недостаточно, поэтому языком прочерчиваю маршрут, намеченный пальцами. Его кожа чуть солоноватая на вкус, удивительно горячая и податливая. Когда дотрагиваюсь до соска языком, Снейп шумно выдыхает, и это придает сил – значит, я все делаю правильно. Улыбаюсь, и тут же возвращаюсь к прерванному занятию.
Набравшись смелости, приспускаю пижамные штаны и прижимаюсь к животу губами. Жесткие паховые волоски царапают подбородок, но это неожиданно приятно, и я с удовольствием провел бы так вечность.
Знаю, что сделаю дальше, но все равно медлю.
Сейчас, - уговариваю себя, - просто еще минутку, и…
В следующий миг Снейп резко тянет меня вверх – он ведь не из тех, кто уступает инициативу.
Надо ли говорить, что я не возражаю?
Не сожалею о том, что только что не случилось – в конце концов вся ночь впереди.
И я обязательно закончу начатое.
*****
Еще раньше, чем открываю глаза, понимаю, что лежу в постели один. Этого ведь следовало ожидать, правда?
Потягиваюсь и с наслаждением зеваю. Передергиваю плечами - окно наполовину распахнуто, поэтому в комнате прохладно. Натягиваю одеяло до самой шеи, но без толку: сон уже выветрился.
Нужно вставать. И идти в соседнюю комнату.
Я просто не знаю, как вести себя в подобной ситуации, что сделать или сказать.
Насколько было бы проще, не имей я возможности говорить, - мелькает предательская мысль.
Хмыкаю и поднимаюсь. Одежда разбросана по полу, а на рубашке, как выясняется, совсем не осталось пуговиц, так что приходится просто накинуть ее на плечи. Тянуть дальше нельзя, и я иду в гостиную.
Там темно, поэтому не сразу замечаю Снейпа, расположившегося в кресле. Он сидит ко мне спиной и, кажется, целиком поглощен чтением какой-то книги. На миг замираю в дверях, но все же шагаю вперед под безумный аккомпанемент:
Что сказать? «Привет? Как самочувствие?» Или «Ты Упивающийся Смертью и убийца, но мне плевать»? А может «Доброе утро, профессор Снейп, сэр. Вам понравилось?»
в голове.
Когда остается около полуметра, он оборачивается – разве можно застать Снейпа врасплох? – но так ничего и не говорит, только кивает в знак приветствия.
Моя очередь, да?
Хотя разве может быть иначе? Кто, в конце концов, затеял все это, проигнорировав любезное приглашение выметаться вон?
- Зачем ты пытался прогнать меня вчера? – слегка спотыкаюсь на «ты», но все же договариваю – я ведь уже давно мысленно обращаюсь к нему именно так.
Снейп хмыкает:
- Золотому мальчику понравилось прятаться и отсиживаться за чужой спиной? А как же спасение мира, Поттер?
Молчу. Его ведь совсем не устроит мой ответ.
- Язык проглотил? Предполагалось, что после стольких дней вынужденного молчания ты будешь более разговорчив.
Едва заметно вздыхаю – опять он пытается сменить тему. Поэтому просто повторяю:
- Зачем ты пытался прогнать меня вчера?
- Надо отметить, что сделать это удивительно непросто. Ты привязчив, как бездомная шавка, которую впервые покормили из жалости.
Жду.
Примерно через минуту понимаю, что Снейп не собирается отвечать на мой вопрос. Придется проявлять инициативу самому.
- Где они? – по возможности легкомысленным тоном спрашиваю я.
- О ком или о чем ты говоришь, Поттер? – по-прежнему невозмутимо интересуется Снейп.
- Хоркруксы.
К счастью, он не пытается сделать вид, что не знает об их существовании. Некоторое время молчит, а потом коротко бросает:
- Тебя это не касается, Поттер. Все, что тебе следует знать, - это то, что они обезврежены. Так что вперед на битву с Темным Лордом.
- Все семь? – думаю, беззаботность моего тона не обманула бы и Добби.
- Все шесть, - звучит холодный ответ.
А чего еще ты ждал, Поттер? Надеялся на чудо? Им нет места в мире магии.
Нападение в Годриковой Лощине не было обычным рейдом Упивающихся. Волдеморт шел туда убивать единственного, кто мог стать на пути его бессмертия, и одновременно делать еще один хоркрукс.
Пусть он и не был готов к такому развитию событий, отреагировал мгновенно – за миг до собственной смерти успел-таки создать новое вместилище для частички своей души.
Какое извращенное чувство юмора – сделать последним хоркруксом своего потенциального убийцу.
Умирать – так не одному, да?
Как бы ни повернулись события, Волдеморт не даст своему убийце уйти безнаказанным.
Но я ведь понял это уже давно – было предостаточно времени для размышлений. И даже думал, что смирился.
До вчерашней ночи.
Хотя кому я вру – как можно смириться с собственной смертью? Я не хочу, я боюсь умирать и очень хочу жить!
Просто я всегда знал, что именно этого от меня и хотели. Весь магический мир ждал, затаив дыхание, – спаси нас, и плевать на цену. Умереть ради других – разве это не благородно? Мы воспоем тебя в легендах, выполним любые твои желания – только сохрани нам жизни. Обменяй их на свою, если придется, - таковы уж условия сделки.
И я почти поверил в то, что так и надо, что это правильно и справедливо – собой расплачиваться за чужое благополучие.
Вот только теперь мне есть, что терять.
- Пойдешь со мной, Снейп? – перехожу к делу.
- Нет, - звучит моментальный ответ. Киваю и уже начинаю поворачиваться к нему спиной, когда слышу тихое:
- Избавь меня от необходимости убивать тебя лично, если придется.
Дыхание на миг перехватывает – я почти потерял надежду услышать подтверждение, что ему не все равно.
Киваю и забираю со стола свою палочку.
Критически оглядываю себя – рубашка распахнута, штаны изрядно помяты – не самый подходящий вид для героя.
Плевать.
Обойдусь и без расшитого золотом савана.
Иду к выходу, уже у самой двери оборачиваюсь и добавляю:
- Подожди меня, пожалуйста. Я скоро вернусь.
Снейп кривится, весь его вид словно говорит: «Избавь меня от этих банальностей, Поттер. Увидимся на твоих похоронах».
Вот только я серьезен.
Я передумал и не собираюсь умирать во благо всего магического мира. Не дождетесь! Своя жизнь дороже чужой – и я не исключение. Решение принято, и до тех пор, пока есть, кого и что терять, плевать я хотел на весь оставшийся мир!
В прошлый раз Волдеморт возродился лишь спустя десять лет после гибели своей телесной оболочки. Получается, просто уничтожив его тело, я выиграю достаточно времени для себя.
Десять лет, сто двадцать долгих месяцев спокойной жизни без постоянных тренировок, опасностей и чужих смертей, без ожидания неизбежного конца и пытливых взглядов, направленных на тебя: когда же, наконец, выполнишь то, что должен? – это достаточный срок, и за него я готов заплатить чем угодно. Даже возрождением Темного Лорда.
Улыбаюсь и повторяю:
- Я вернусь.
КОНЕЦ.
От:
Молчание - золото
Пейринг: СС/ГП
Рейтинг: R
Жанр: romance
Краткое содержание: Если бы Гарри Поттер бегал чуть быстрее, а Клювокрыл был чуть любезнее…
Дисклеймер: Герои принадлежат придумавшей их писательнице
Предупреждение: слэш
Примечания: POV, некоторые расхождения с каноном
Фик написан на secret santa challenge-3 по заявке Джерри, пожелавшей:
Авторский текст или перевод - все равно
Гарри Поттер:
- Северус/Гарри. Без пыток, насилия и смерти персонажей, заявленных в желаемом пейринге
читать дальшеЯ бегу. Дыхание сбивается, рука, сжимающая палочку, дрожит, очки съехали и балансируют на самом кончике носа.
Плевать.
Обеспокоенное лицо Джинни, раненый Невилл, ничего не понимающие хаффлпаффцы, чье-то тело на полу – мимо, не реагируя, почти не замечая. Сейчас меня не остановит ничто.
Не сбежишь, убийца!
Траур, скорбь, переживания – потом, все потом, а сейчас только хриплое дыхание и темный силуэт, почти неразличимый в летних сумерках.
Все в Хогвартсе сражаются с Упивающимися. Заспанные, ошарашенные, не вполне понимающие, что происходит, школьники и горстка учителей против взрослых волшебников, пришедших убивать. Силы неравны, и положение спасает лишь разница в численности.
Я понимаю, что должен остаться и помочь остальным, ведь сейчас на счету любой, владеющий магией. Но все равно продолжаю бежать.
Меня провожает чей-то умоляющий взгляд. Останавливаюсь для короткого Ступефая и сразу же бросаюсь дальше. Пока он не сбежал. Ведь стоит выйти за пределы Хогвартса, и он тут же дизаппарирует.
На улице Хагрид сражается со светловолосым Упивающимся. Тот насылает одно проклятие за другим, и даже воздух, кажется, потрескивает от напряжения. К счастью, заклинания не причиняют Хагриду видимого ущерба – они словно отскакивают от кожи.
Он справится и сам, - с облегчением думаю я. Пробегаю мимо, целюсь Снейпу в спину и ору: «Ступефай!».
Мимо – зеленый луч пролетает справа от головы Снейпа. Тот кричит:
- Драко, беги, - и оборачивается.
Смотрим друг на друга, одновременно подняв волшебные палочки.
- Кру… - начинаю я, но закончить не успеваю – Снейп моментально отбивает заклинание, и тут же отворачивается.
Повернулся спиной. Что это – небрежность или он просто не принимает меня всерьез?
Так или иначе, это станет его последней ошибкой. Поднимаюсь с земли и во второй раз ору:
- Кру…
Снейп на миг поворачивается, чтобы отразить заклинание, и во взгляде такое презрение, что уже нет сил сдерживаться.
Кажется, он говорит что-то вроде:
- От вас - никаких непростительных заклятий, Поттер! У вас нет ни выдержки, ни умения…
- Инкар… Ступе… Импеди… - выкрикиваю все заклинания подряд. Должно же подействовать хоть что-то, черт побери!
Бесполезно. Он просто отражает их одно за одним.
Магия заканчивается, и остаются только слова:
- Сражайся! Сражайся, ты, трусливый…
Я замолкаю, так и не договорив, потому что понимаю: снова мимо. Пытаюсь сообразить, что еще сказать, но все мысли разом исчезают. Остается только боль, проникающая, кажется, в каждую клетку тела. Под рукой неожиданно оказывается что-то твердое, колочу по нему кулаками, но совсем не чувствую пальцев.
Отрывистое Снейпово «Нет», и все резко прекращается. Кулаки начинает саднить, и эта ноющая боль – самое прекрасное, что я когда-либо чувствовал.
Снейп что-то кричит остальным:
- …забыли о приказе? Поттер принадлежит Темному лорду… Скорее!
Они убегают.
Снейп убегает.
Что-то во мне ломается. Поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль, и, спотыкаясь и пошатываясь, бреду за ними. Пусть уходят, пусть все уходят: сражавшийся с Хагридом светловолосый Упивающийся, брат и сестра, насмехавшиеся на Дамблдором, Драко, весь год покушавшийся на жизнь дорогих мне людей, оборотень, перепачканный чужой кровью, – плевать, бегите, куда хотите.
Но только не Снейп!
- Сектум…
Снейп быстро взмахивает палочкой, и проклятие снова отражено. Нас разделяют лишь несколько футов, и теперь мне отчетливо видно его лицо. Сосредоточившись изо всех сил, пытаюсь:
- Леви…
- Нет, Поттер! - Громкий хлопок, и меня отбрасывает назад, вновь ударяюсь об землю, и на этот раз волшебная палочка отлетает куда-то в сторону. Когда Снейп приближается и смотрит на меня сверху вниз, звуки словно выцветают: крики Хагрида и вой Клыка заглушаются хриплым дыханием. Моим? Его?
- Надеялся использовать против меня мои собственные заклинания, Поттер? - Бледное лицо Снейпа, освещенное пламенем пожара, искажено ненавистью.
Пытаюсь нащупать в траве палочку, но Снейп что-то произносит, и она отлетает на несколько футов в темноту, скрывшись из виду.
Вот теперь все точно кончено, но почему-то ни капельки не страшно. Остается лишь ненависть, пьянящая сильнее любой победы. Впервые я чувствую себя настолько свободным.
Победить Волдеморта? Освободить магическое сообщество от Темного Лорда? Спасти тех, кто мне дорог?
Чужие ожидания осыпаются как листья, оставляя лишь:
- Тогда убей меня. Убей, как убил его, ты, трус…
- НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ! – в его глазах безумие мешается с болью, и я ликую: впервые удар достиг цели.
Меня отбрасывает назад с такой силой, что с размаху ударяюсь спиной об землю – конечно, он использовал какое-то заклинание. Перед глазами плывут цветные пятна, а на губах поселяется сумасшедшая улыбка. Наконец-то я смог его задеть!
Неожиданно слышу стремительный шелест крыльев, и чей-то огромный силуэт закрывает звезды - Клювокрыл. Он налетает на Снейпа, и тот, пошатываясь, отступает от острых, как бритва, когтей.
Отворачиваюсь и шарю рукой по траве в поисках палочки. И так ясно, что будет дальше. Однако когда поворачиваюсь, на миг застываю от изумления: огромный зверь склонил голову, грациозно присев на задние ноги.
Что ты, черт побери, делаешь, Клювокрыл?!
Это же Снейп, понимаешь?! Тот самый, что две минуты назад сражался со мной.
Он же Дамблдора убил!
Реальность снова обрушивается на меня. Но я не хочу, я отказываюсь жить в мире, где директор мертв, а перед его убийцей расшаркивается благородное создание.
Может, к Снейпу еще и единороги на поклон придут? – последняя мысль заставляет меня истерически хихикать.
Да пусть хоть магический зоопарк открывает!
Если выживет.
Поднимаюсь с земли и бросаюсь за Снейпом. Клювокрыл в недоумении смотрит нам вслед.
Наверное, для Снейпа сегодняшний день тоже не прошел бесследно – он двигается медленнее, чем раньше. Уже у самых ворот, наконец, догоняю его и даже поднимаю палочку, но так и не успеваю ничего произнести – нога зацепляется за что-то, и я буквально падаю на Снейпа.
В тот же миг он делает последний шаг, выходит за пределы Хогвартса и аппарирует.
*****
- Пришел в себя, Поттер? – лениво интересуется ненавистный голос.
Не успеваю ничего ответить, и Снейп продолжает:
- Неужели герой магического мира переоценил собственные силы? Здесь вам не Хогвартс, мистер Поттер; мне, - он практически выплевывает следующее слово, - плевать на самочувствие Чудо-мальчика. Хотите умереть? Не буду мешать.
И в голосе такое презрение, что хочется ударить его изо всех сил, начисто забыв о магии и колдовстве.
- Многогранность вашего идиотизма не перестает меня удивлять, - похоже, ему не нужен собеседник. – К шестнадцати годам стоило бы научиться хоть изредка думать самому. Но нашему Золотому мальчику это не нужно, не так ли? За него всегда решали другие – куда идти, что делать. Кого убивать, - вкрадчиво заканчивает он.
Я не могу найти слов – как смеет говорить о смертях он – только что хладнокровно убивший директора!
- Убийца, - ору я, но с губ не срывается ни звука. Они вообще не двигаются. Пытаюсь произнести хоть слово, но все бесполезно: «ублюдок», «мерзавец» и «предатель» словно застревают в горле; воздух заканчивается, и совсем нечем дышать.
Снейп с умеренным интересом смотрит на меня, словно на очередное экзотическое животное Хагрида. Перед глазами все плывет, голова кружится, и тиканье часов доносится словно через толстый слой ваты. Однако издевательское:
- Дышите носом, Поттер, -
звучит отвратительно громко.
Мне ничего не остается, кроме как последовать этому совету, что отнюдь не способствует хорошему расположению духа. Невозможность произнести хоть слово лишь увеличивает желание проорать и прокричать ублюдку все, что о нем думаю.
Вспоминаю недавний приступ удушья и пытаюсь успокоиться – потеря сознания ни к чему хорошему не приведет.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
Когда организм, наконец, вспоминает, как дышать, паника отступает, и я могу мыслить связно.
В голове вертится один вопрос: что произошло и почему я не могу говорить. Первое, что приходит на ум, - Силенцио. Но я точно знаю, как оно действует: человек не теряет способности говорить, заглушаются только его слова. А сейчас пошевелить губами не получается чисто физически.
Эксперимента ради пытаюсь подвигать пальцами.
Плечо болит, а сама рука словно деревянная, но проходят несколько бесконечных секунд, и указательный палец слегка подрагивает.
Значит, это не обездвиживающее заклинание.
Или оно имеет только локальное действие, как заморозка у дантиста?
Впрочем, шансов узнать ответ мало. Едва ли Снейп в подробностях расскажет, как именно оно действует, и любезно подскажет контрзаклинание.
Не то, чтобы меня это интересовало, если честно.
И я уж точно не собираюсь вести с ним беседы. Если повезет и мне в руки попадет палочка, наш разговор ограничится Ступефаем и вызовом авроров. Или Круцио.
Смотрю на Снейпа. Он гадко ухмыляется и молчит. Ничего, пусть только ко мне вернется способность говорить…
- Успокоился, Поттер? – спрашивает Снейп.
Коротко киваю.
Однако моя показная покорность его, похоже, не обманывает.
- Решил поиграть в героя, да, Поттер? Преследовать дюжину Упивающихся в одиночку – как это благородно. И, конечно, ты даже не подумал о том, скольким товарищам мог бы помочь, останься в замке, - как, как ему удается всегда бить в самое уязвимое место?!
- Но нет, настоящие гриффиндорцы сражение с врагом предпочтут помощи друзьям. Ломать – не стоить, не так ли, Поттер? – в его словах правда мешается с откровенной несправедливостью, и я отчаянно рад, что лишен способности говорить, – мне нечего сказать в ответ.
Но растерянность почти сразу сменяется гневом – да кто он такой, чтобы читать мне нотации, черт побери!
- Вот чего я никогда не мог понять, – в его голосе проскальзывает нотка интереса, - почему тебе так невероятно, немыслимо везет? Золотой мальчик смог дожить до шестого курса, хотя каждый год на его жизнь покушался самый сильный темный маг нашего времени. Даже сегодня в тебя попало лишь одно Круцио из десятка, и то не нанесло заметного вреда. Что заставляет людей жертвовать ради тебя всем, включая собственную жизнь? - мне показалось, или я слышу горечь в его тоне? – Что в тебе особенного, Гарри Поттер? Неужели предсказание, сделанное выжившей из ума ведьмой…, - неожиданно Снейп замолкает и теряет ко мне всякий интерес.
Комната погружается в молчание, но даже оно не в силах остудить мое ликование.
Мучают угрызения совести? – в сердце закипает злая радость. – Что ж, ты заслужил их с лихвой.
*****
Не знаю точно, сколько времени прошло, но кажется, что не меньше нескольких часов.
Радость постепенно угасает, и на смену ей приходит легкая паника: Снейп так и не снял заклинание, и, похоже, не собирается этого делать.
Почему-то невозможность говорить действует особенно удручающе.
Что, черт побери, происходит?
Куда Снейп притащил меня? К себе домой?
Оглядываюсь – маленькая захламленная гостиная меньше всего напоминает чье-то жилище. Кажется, обшарпанная мебель была завезена сюда впопыхах и расставлена как попало: диван стоит почти вплотную к шкафу, стол задвинут в угол, кресла повернуты лицом к стене.
Темно, и приходится изо всех сил напрягать глаза, чтобы разглядеть две двери в дальней стене. Одна – это, должно быть, выход, а вторая? Ведет в спальню? Впрочем, не то, чтобы я хотел знакомиться с интерьером ближе.
Но все-таки: зачем я здесь?
И что он планирует делать дальше?
Вопросов все больше и больше, но пусть Снейп и не ответит, злит уже то, что нет возможности их задать.
Это даже не смешно: неужели он настолько меня боится?
Или просто хочет унизить?
Меня уже должны были хватиться. Друзья, Джинни, преподаватели – кто-то наверняка заметил, что Гарри Поттер пропал.
Если только у них есть на это время, - приходит неожиданная мысль. Я же сбежал в самый разгар битвы. Может быть, сейчас, пока сижу и жалею себя, кто-то из них ранен или… Нет, не хочу даже думать об этом!
Рывком поворачиваюсь к Снейпу. Как смеет он прятаться здесь, в то время как на Хогвартс напали Упивающиеся!
Кидаюсь к столу, на котором среди наваленных вперемешку листов пергамента, книг и перьев лежит моя палочка. Остается только протянуть руку, но короткое «Акцио палочка» рушит все надежды.
Ору: «Ублюдок!».
Наружу не вырывается ни звука, а горло скручивает сильнейший спазм. Нестерпимо хочется закашляться, но не могу открыть рот. Падаю на колени, хватаюсь за грудь и царапаю кожу. Странно, но новая боль заглушает старую, словно высасывает ее. Жжение медленно затухает, оставляя после себя легкое покалывание, я смотрю на пальцы и вижу на них кровь, но это не имеет значения, потому что мне наконец удается сглотнуть.
Когда поднимаю голову, то понимаю, что Снейпу нет ни малейшего дела до этого маленького шоу: он успел положить мою палочку рядом со своей, наклонился так низко, что почти касается их кончиком своего длинного носа, и только что не обнюхивает.
Через несколько секунд мотает головой так, что прядь волос хлестает его по лицу, отстраняется и что-то неразборчиво бормочет.
Палочки синхронно поднимаются в воздух и летят друг к другу, их окутывает темно-багряное марево, сияние которого становится все интенсивнее и интенсивнее. Сильная вспышка, и когда я открываю глаза, то вижу вместо двух лишь одну. Ее насыщенно-красный цвет быстро темнеет, и вот уже на стол мягко опускается обычная волшебная палочка. Пытаюсь схватить, но Снейп снова оказывается быстрее.
С каким-то недоверием произносит «Люмос». Кажется, что свет, заливший комнату, для него самого становится сюрпризом.
Впрочем, он тут же убирает палочку и никак не комментирует произошедшее.
Вот только я не в том настроении, чтобы разгадывать шарады.
Что это было за заклинание?
Плевать!
Две палочки стали одной, и если ею воспользовался Снейп, смогу и я.
Надо просто отобрать ее, и я смогу вернуться обратно в Хогвартс и помочь друзьям.
Медленно поворачиваюсь к Снейпу и уже собираюсь броситься на него, когда меня останавливает неожиданно холодное:
- Снова решил погеройствовать, Поттер? Ступефаев на сегодня оказалось недостаточно?
И не возникает сомнения, что сделай я еще шаг, он на самом деле оглушит меня заклинанием.
Ублюдок!
Надо ли говорить, что я все равно шагаю вперед?
*****
Он снова ушел.
Дверь закрылась, но я остаюсь на месте. Пошедших дней хватило, чтобы понять, - так просто отсюда не выбраться. Я не могу даже дотронуться до окна или двери – перед ними словно какой-то барьер.
Впрочем, это стало ясно в первый же день, когда он оставил меня одного. Стоило Снейпу шагнуть за порог, как я тут же бросился к двери. До ручки дотронуться не смог, но меня это не расхолодило – в запасе оставалось окно Снейповой спальни.
Когда неудача постигла и там, с минуту в отчаянии таращился в пол, а потом принялся лихорадочно обшаривать комнаты в поисках чего-нибудь, что помогло бы сбежать.
В тот раз Снейп застал меня за копанием в содержимом одного из ящиков шкафа.
- Заскучал от вынужденного безделья, Поттер? – ядовито поинтересовался он. Ответить я, конечно, не мог – открывать рот удавалось три раза в день строго по расписанию – во время «кормежек».
Собственно есть я начал только на второй день – до этого принимался сыпать оскорблениями или орать заранее подготовленные гадости каждый раз, как Снейп снимал заклинание.
Все это время его единственной реакцией было равнодушное: «Похоже, ты не голоден, Поттер», и неторопливый взмах палочкой.
Обед оставался на столе, чтобы через несколько часов стать ужином, вот только я не мог открыть рот, чтобы его съесть.
Думаю, до голодной смерти было очень далеко, когда я убедил себя в том, что не сдаюсь, а отступаю, и молча принялся за еду.
Снейп тогда просто хмыкнул и никак не прокомментировал происходящее.
Похоже, сегодня он куда-то торопится – Снейп впервые не дождался окончания моей трапезы.
Совсем не принимает всерьез?
А что ты можешь, Поттер? – мысленно спрашиваю сам себя. – Запертый, без палочки, лишенный способности говорить…
Стоп. Как раз сейчас я могу двигать губами.
Целых две секунды наслаждаюсь головокружительной перспективой проорать все то, что думаю о Снейпе, и вынужденная голодовка до вечера кажется вполне приемлемой ценой.
А если повезет, он еще и узнает об этом.
Не то, чтобы Снейп не догадывался, что я о нем думаю. Но вдруг удастся придумать новые оскорбления?
В конце концов, он сам дал повод для ненависти, разве нет?
С первого приветствия «Наша новая знаменитость», в каждую последующую встречу он не упускал ни единой возможности унизить меня, поиздеваться. День за днем, год за годом заботливо пестовал мою неприязнь, превращая ее в крепкую ненависть.
И плевать, кого именно он презирает – сына Джеймса, крестника Сириуса или Гарри-Которому-Правила-Не-Писаны-Поттера лично, ответные чувства принадлежат только ему.
Снейп непременно выслушает все то, что я хочу ему сказать. В Азкабане.
Спокойно доедаю обед, и только потом вилкой пытаюсь расковырять дверной замок.
*****
Какой же он ублюдок!
- Хочешь что-то сказать, Поттер? – интересуется Снейп.
Так соскучился по общению, что даже со мной разговаривать готов?
А пошел он!
- Ну же, Поттер, ты по-гриффиндорски предсказуем, - думаю, все эмоции написаны у меня на лице. – Я, право, ожидал от тебя более разнообразных оскорблений.
Или нет? Неужели воспользовался Легилименцией?
Снейп молчит, ничем не подтверждая того, что слышит мои мысли, но достаточно и этого: торопливо начинаю перебирать все то, что думаю о нем. Не нужно тратить усилий на то, чтобы отделять плохие воспоминания от хороших – вторых просто нет.
Если бы!
Насколько было бы проще, будь все именно так!
Но почему, черт побери, я помню и другое: то, как он старался не дать мне упасть во время квиддичного матча на втором курсе, отвращение к Метке, змеей опутавшей его собственное предплечье, отчаяние и боль, с которым смотрел на директора в тот день…
Прекрати, Поттер, - командую сам себе. – Ты же ненавидишь его, вспомни! Ведь он убил Дамблдора. Он. Убил. Дамблдора.
Руки сами собой сжимаются в кулаки, накатывает легкий приступ удушья – никак не могу отделаться от привычки беззвучно проговаривать мысли вслух. Губы не двигаются, и слова как будто застревают в горле, но я уже почти привык, и даже не нужно напоминать себе дышать носом.
Ну что, Снейп, рад тому, что видишь в моих мыслях? Уверен, ты хорошо знаешь и так, но не устану повторять, насколько сильно ненавижу.
Волдеморта я должен убить, а тебя – хотел бы.
Только что промелькнувшая мысль шокирует. Неужели я действительно это подумал? Раскрыть его планы, сдать аврорам - да, но убить?
Даже в тот день, когда Дамблдор… когда Снейп… когда Упивающиеся напали на Хогвартс, я не думал об убийстве.
- Конечно, ты же у нас пацифист, поэтому ограничился безобидным Круцио.
Это снова я?
Не имеет значения, с кем именно сейчас говорю: со своим внутренним голосом, Снейпом или Волдемортом – в конце концов, моя голова давно стала проходным двором для всего магического мира. Важны лишь сами слова.
- Но заклинание так и не получилось, - почему я оправдываюсь?
- Жалеешь?
Машинально киваю.
Спохватившись, уточняю:
- Жалею, что не удалось его схватить, - но запоздалые слова ничего не меняют.
К черту!
Да, жалею! И непременно попробую Круцио снова! Почему я должен проявлять снисхождение к человеку, убившему Дамблдора, косвенному виновнику гибели моих родителей и Сириуса?!
Я рассмеялся бы, если бы мог: Снейп что, поставил своей целью разделаться со всеми, кто мне дорог? Отец с матерью, крестный и директор мертвы, Люпин вынужден скрываться и даже показаться не может у стен Хогвартса, - кто дальше? Рон? Гермиона? Джинни?
Если бы не он, если бы не этот один-единственный человек, все могло бы быть по-другому!
Почему?
Почему он просто не родился мертвым, не оказался сквибом, не поступил в Дурмштранг, не умер, не умер, не умер?!
Почему ты жив, Снейп?
- Поттер…, - кажется, он обращается ко мне, но я не слушаю.
До тех пор, пока у меня в руках не окажется палочка, нам не о чем говорить.
*****
Снейпа снова нет, и это немного успокаивает – теперь я безо всяких опасений могу обыскивать комнаты и искать пути к бегству. Шкафы и ящики стола перерыты уже в который раз, но все без толку – в помещении нет ничего полезного.
Иначе он просто не оставил бы меня одного, - мелькает мысль, но я сразу же отбрасываю ее.
Не сдамся!
Когда понимаю, что все без толку, подхожу к столу. В правом нижнем ящике как всегда лежит стопка листов пергамента. Чуть шершавая поверхность привычно царапает пальцы.
Сдвигаю в сторону посуду и кладу лист на расчищенное место. Беру ручку и склоняюсь над столом.
Рука сама собой выводит размашистое «ненавижу». На миг замираю, а потом принимаюсь писать дальше.
В который раз я делаю это?
Еще недавно ограничивался незатейливым «убийца» или «ублюдок», но время, проведенное здесь, идет, и я просто физически ощущаю, как ненависть стихает и успокаивается.
Он же кормит меня, так? Пусть держит взаперти, но не отдает Волдеморту, не мучает и не пытает. Даже посуду мыть не заставляет.
Последние шесть лет своей жизни я так привык ненавидеть этого человека! Что бы ни происходило, неприязнь к нему оставалась неизменной – менялись учителя и предметы, друзья и враги, приключения и опасности, но профессор Зельеварения с его отталкивающей внешностью, отвратительным характером и отсутствием даже намека на справедливость оставался островком стабильности. Он словно специально давал повод для ненависти, все его поведение кричало: не жди снисхождения и сочувствия, не рассчитывай на симпатию и помощь, стой в стороне, не подходи!
Так почему в тишине этих комнат мне начинает казаться, что все было продумано?
Так не может быть, правда?
Он – именно тот ублюдок, каким всегда казался.
Не отдает меня в руки Волдеморту?
Значит, пытается извлечь какую-то дополнительную выгоду или ждет подходящего случая.
Не пытает?
Значит, не хочет тратить свое время. Да и какую информацию я могу ему дать?
Кормит?
Значит, я зачем-то нужен ему живым. Пока.
Вот только верить во все это с каждым днем становится все труднее.
Именно поэтому я больше не ограничиваюсь простым «ублюдок», а продолжаю водить ручкой по бумаге, пока желтоватый лист не покрывается неровным слоем букв.
Когда Снейп возвращается, я уже сижу на диване и с безопасного расстояния наблюдаю, как он подходит к столу и берет пергамент в руки.
Мне кажется, или он слегка меняется в лице, увидев написанное? Почему-то с каждым разом радоваться становится все сложнее.
Так и не посмотрев в мою сторону, складывает лист вчетверо и убирает в ящик к стопке таких же.
*****
Наверное, на улице уже стемнело – в комнате нет окон, но часы показывают половину десятого.
Сегодня Снейп вернулся рано. Пожалуй, он был даже мрачнее обычного, если такое вообще возможно: вошел и, даже не переодевшись, прямиком направился к бару. Прошло уже три часа, а он все так же сидит, невидяще уставившись в стену и не выпуская из рук стакан.
Время от времени Снейп усмехается, но в этой ухмылке нет ни капли радости.
Неожиданно тишину нарушает отрывистое:
- Твое здоровье, Поттер.
И глухой стук через несколько секунд.
Наблюдаю за происходящим и вяло размышляю, спросил бы у него, что случилось, имей я такую возможность.
Решаю, что нет, поднимаюсь и иду прямиком к столу. Воспользовавшись замешательством Снейпа, отбираю у него стакан.
В голове отчаянно стучит:
Что ты делаешь, Поттер? Разве тебе не плевать? Пусть спивается, пусть умирает от алкогольного отравления – ты ведь этого хотел? Его смерти?
Я больше не знаю! Две личности – школьный преподаватель и этот одинокий немолодой человек, топящий свою вину в алкоголе, - наслаиваются друг на друга, смешиваются и словно ластиком стирают мои прежние чувства. Первого я ненавидел, второго просто не понимаю и, как ни парадоксально, жалею. Но это же неправильно, так?
Конечно, неправильно. Снейп – все тот же, каким всегда был.
Думаю, да. Но, может, все это время заблуждался именно я?
- Хочешь выпить, Поттер? – с каким-то мрачным удивлением спрашивает Снейп, затем машет рукой и что-то бормочет. Чувствую знакомое покалывание на губах и понимаю, что могу ими шевелить.
Похоже, он только что воспользовался беспалочковой магией. Это же прекрасный способ… Впрочем, об этом я подумаю позже.
А сейчас под немигающим взглядом подношу стакан ко рту и залпом выпиваю содержимое.
Снейп милостиво дожидается, пока я закончу откашливаться, и только потом возвращает заклинание.
Это… - бросаю быстрый взгляд на этикетку, - огневиски совсем не похоже на сливочное пиво, которое мы пили в Хогсмиде по выходным. Тяжелая маслянистая жидкость до сих пор жжет горло и желудок. Постепенно начинаю различать пряно-терпкое послевкусие. На губах остались капельки алкоголя, и почему-то невозможность слизать их неожиданно сильно раздражает.
С силой провожу костяшками пальцев по губам, но совсем их не чувствую, как при заморозке. Подношу руку к глазам и внимательно изучаю прозрачные капли, почти неразличимые на коже.
- Думаю, тебе хватит, - бормочет Снейп, отбирая у меня стакан.
Его рука слегка дрожит, и я погружаюсь в размышления, выпитый кем алкоголь тому виной.
Молчание снова окутывает комнату, но оно уже не кажется таким мрачным. Тем не менее, я чуть не подпрыгиваю, когда тишина нарушается громким:
- Сегодня выбирали нового директора.
Мне нечего ответить, да и зачем: Снейп сейчас разговаривает не со мной.
- Я был уверен, что Хогвартс закроют. Они ведь хотели – попечительский совет, большая часть родителей, даже Министерство настаивало на переводе всех учеников в Дурмштранг и Бомбатон. Но, - здесь он делает долгую паузу, - преподаватели и члены Ордена отстояли замок. А сегодня был избран следующий директор. Знаешь, как это происходит?
Мотаю головой.
Никогда не задумывался, если честно.
Наверное, назначается попечительским советом?
- Конечно, откуда это знать человеку, не удосужившемуся хоть что-то выучить за шесть лет посещения лекций, – в голосе лишь тень обычной язвительности, - Нового директора выбирает его предшественник.
Так Дамблдор… жив?
Наверное, что-то мелькает в моем взгляде, потому что Снейп добавляет:
- Даже с твоей чудовищной близорукостью не заметить Аваду было невозможно, Поттер.
И замолкает.
- Такое не забывается, да, Поттер? Помнишь легкое покалывание пальцев, когда магия течет сквозь тебя и концентрируется в ладони? А затем капля за каплей уходит в палочку, чтобы вырваться на свободу ослепительно-зеленым лучом? И ты можешь только смотреть: как он попадает человеку прямо в сердце, как тело на несколько секунд зависает в воздухе, а потом исчезает из пределов видимости.
Но способность управлять собственным телом возвращается в тот миг, когда луч соприкасается с чужой кожей. И дрожат уже твои руки, и убегаешь ты по собственной воле. И некого винить, кроме себя самого, - заканчивает он.
Отворачивается, и все внимание посвящает бутылке.
Чего он ждет, черт побери?
Прощения?
Или искупления?
Я не дам тебе ни того, ни другого, Снейп.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем ко мне возвращается способность мыслить связно. В камине догорают угли; о том, что еще недавно в кресле напротив кто-то сидел, напоминает лишь сбившееся покрывало.
Зачем он рассказал мне все это?
Ничто ведь не изменит того факта, что он убийца, да?
Хватаю стакан и с размаха швыряю его об стену. Тихий звон, и осколки дождем осыпаются на пол.
Дамблдор ведь не мог… ну, заставить его?
- Применить Империус, - уточняет злой голос в голове.
Против собственной воли погружаюсь в воспоминания, которые так отчаянно гнал прочь все это время:
- Иди разбуди Северуса, - слабо, но отчетливо говорит Дамблдор. - Скажи ему, что произошло, и приведи ко мне. Ничего больше не делай, ни с кем не разговаривай и не снимай плащ. Я подожду здесь… - неужели он спланировал все с самого начала?
- Ну, вообще-то я действительно кое-чего выпил… и вернулся… в некоторой степени, - как я не понял тогда, что именно он хотел сказать?
- Так или иначе, у нас есть ещё немного времени, - говорит Дамблдор. - Так что давай поговорим о твоем выборе, Драко.
- Моем выборе?! - кричит Малфой. - У меня в руках палочка… я собираюсь вас убить…
- Мой дорогой мальчик, не будем питать иллюзий на этот счет. Если бы ты собирался убить меня, ты сделал бы это сразу же, как только разоружил, и не стал бы останавливаться лишь для того, чтобы мило поболтать о путях и возможностях.
- Нет у меня никакого выбора! - Малфой внезапно бледнеет. - Мне придется это сделать! Он убьет меня! Он убьет всю мою семью!
И финальное Дамблдорово:
- Я могу помочь тебе, Драко.
Он за этим просил позвать Снейпа? Чтобы спасти Малфоя?
- И плевать, какой ценой, - услужливо добавляет все тот же голос. – Что значит еще одно убийство для Упивающегося, пусть и бывшего? Переживет. Зато мальчику-шестикурснику не придется выбирать.
Выбор был сделан за него. За них обоих. Мудрым, не один десяток лет прожившим на этой земле волшебником, который прекрасно знал, что хорошо, а что плохо, и умел жертвовать разменными фигурами.
Мне знакомы основные принципы невербальной магии, но, наверное, впервые «Империо» прячется за умоляющим:
- Северус… пожалуйста…
*****
Следующие несколько дней Снейп откровенно избегает меня. Впрочем, наше нежелание видеть друг друга взаимно, поэтому время проходит в тишине и одиночестве.
Исправно продолжаю искать способ сбежать; тем отчаяннее, чем сильнее запутываюсь.
Кто он на самом деле? Зачем держит меня здесь? Чего добивается?
Наше общение сведено к минимуму – прекратились даже оскорбления с его стороны. Да Снейп меня вообще игнорирует!
Что в моих действиях могло вызвать такой эффект?
И почему меня вообще это беспокоит?
Я не раз пытался воспроизвести в голове события того вечера, но воображение упрямо подсовывает одну и ту же картинку: как Снейп залпом допивает огневиски и резким движением вытирает губы. Неправдоподобно длинные узловатые пальцы словно стирают порядком надоевшую усмешку, на миг почти превращая ее в улыбку. И вечно хмурое выражение лица куда-то исчезает, морщинки вокруг глаз и рта разглаживаются.
И в это мгновение Снейп кажется почти красивым.
Нервно хихикаю: красивый Снейп?
Понятия не имею, откуда берутся эти мысли. Наверное, во всем виновато замкнутое пространство, в котором я существую последние несколько дней. Вокруг никого нет, и к этому настолько привыкаешь, что начинаешь вообще сомневаться в существовании внешнего мира.
Это ведь единственно возможная причина, правда?
Потому что иначе…
Не хочу думать об этом, вместо этого переключаюсь на гораздо более насущный вопрос:
Неужели Орден Феникса не ищет меня?
Они же не могли не связать мое отсутствие с исчезновением Снейпа, в конце концов!
Хотя… А не на встречи ли Ордена он регулярно уходит? – мелькает шальная мысль. Ведь кроме меня, Упивающихся и Малфоя на башне никого не было, так что никто не знает, что случилось на самом деле, и убийство директора скорее всего приписали Волдемортовским прихвостням.
Дамблдор доверял Снейпу и смог убедить в этом остальных, ни у кого нет повода сомневаться в его лояльности.
Или я опять ошибаюсь, и Снейп пропадает на собраниях Упивающихся? Может, Волдеморт просто поручил ему приглядеть за мной, пока не придумает безопасный способ разделаться с единственной угрозой своему бессмертию?
Или Снейп давно бросил обе стороны, и затеял собственную партию, стремясь извлечь как можно больше выгоды из сложившейся ситуации?
Все варианты одинаково фантастичны. Я провожу часы за попытками понять, что происходит на самом деле, но так и не нахожу решения.
Так дальше продолжаться не может!
Подхожу к столу, выдвигаю ящик и достаю новый лист пергамента. Пальцем вожу по неровной поверхности, не решаясь сделать то, что задумал.
Почему-то писать гадости было гораздо проще.
Делаю глубокий вдох, наклоняюсь над листом и принимаюсь за дело. Ручка царапает пергамент, оставляя дыры вместо чернил, буквы жмутся одна к другой, а строчка загибается кверху. Приготовления заняли не один час, но требуются ровно двенадцать секунд на то, чтобы написать: «Что происходит снаружи?».
Когда Снейп читает мою записку, то хмурится и комкает бумагу. Пальцы левой руки что-то нервно выстукивают по столу, губы недовольно сжимаются, но когда я уже теряю всякую надежду получить ответ, слышу негромкое:
- Все там в порядке. Одного из Уизли покусал оборотень, но ничего страшнее обычной ликантропии ему не грозит. Все в Хогвартсе живы, ученики разъехались на каникулы, а Макгонагалл пытается управлять школой в своей типично гриффиндорской манере.
Невольно подаюсь вперед, чтобы лучше слышать каждое слово.
- Орден сбился с ног, разыскивая Храброго Героя. Слезами женской части семейства Уизли можно затопить все Министерство, а количество перечитанных Грейнджер книг по Поисковым Заклинаниям не поддается даже примерному подсчету. «Пророк» вдохновенно пишет о героической кончине Золотого Мальчика, но в это мало кто верит – иначе Темный Лорд не преминул бы сплясать на твоей могиле.
Согласно официальной версии, тебя прячет Министерство, но ей верят еще меньше, чем статьям Риты Скитер. – Значит, существует еще и неофициальная?
- А для всех остальных Гарри Поттер не выдержал груза ответственности и сбежал, - неожиданно жестко заканчивает он.
Наверное, этого следовало ожидать – нельзя же и правда верить в то, что величайшего темного мага современности победит шестнадцатилетний мальчишка.
Впрочем, к нелестным слухам о собственной персоне мне не привыкать. Гораздо важнее другое: Хогвартс выстоял, и с остальными все в порядке.
С силой тру висок.
У друзей все хорошо, а остальное не имеет значения. Даже то, что Снейп впервые нормально ответил на мой вопрос.
*****
В комнате давно уже темно, но я продолжаю шумно ворочаться с бока на бок. Сон не идет, и остается только бездумно пялиться в потолок.
Проходит не менее получаса, прежде чем я окончательно теряю всякую надежду заснуть, поднимаюсь и включаю лампу. Тусклый свет почти не освещает комнату, выхватывая из темноты лишь некоторые предметы. Блики скачут по полированной поверхности стола, отражаются от боков пузатого бокала с остатками сока, весело играют на начищенных до блеска ручках ящиков.
Я уже отворачиваюсь и тянусь выключить свет, когда понимаю, что что-то не так, и рывком поворачиваюсь обратно. Так и есть: на самом краю стола, наполовину прикрытая ворохом каких-то бумаг, лежит моя… наша палочка. Хватаю ее и несколько секунд просто сжимаю, наслаждаясь почти забытым ощущением полированного дерева, зажатого в ладони. Справившись с волнением, собираюсь и мысленно проговариваю «Фините Инкантатем».
Для пробы подношу левую руку ко рту, слегка царапаю губы ногтями и легкую дрожь медленно затухающей боли принимаю с радостью.
Эйфория накрывает с головой, и хочется кричать, орать и вопить – неважно что, неважно кому.
Подавив этот порыв, одеваюсь, так и не решаясь выпустить палочку из рук, и иду к двери.
Еще не поздно передумать, - стучит в голове одна-единственная мысль.
Ну уж нет!
Не знаю, откуда взялась эта решимость, но теперь я не отступлюсь.
Когда все началось?
Тогда, когда он впервые нормально ответил на мой вопрос?
Или когда перестал изображать из себя последнего ублюдка?
А, может, это было со мной всегда, исподволь проникая под кожу и маскируясь под заставляющую кипеть кровь ненависть?
Плевать!
В тишине этой комнаты причины и следствия теряют всякое значение. Да и когда я следовал логике?
Все эти «как» и «почему» ничего не меняют.
Важно лишь то, что у меня есть выбор: уйти или остаться. Впрочем, едва ли Снейп думал об этом, оставляя палочку. Он просто отпустил меня на свободу, незатейливо указал на дверь.
Вот только мне надоело действовать по чужой указке.
Не давая себе времени передумать, мысленно произношу «Алохомора» и толкаю тяжелые створки.
В помещении темно, но глаза быстро привыкают, и я легко различаю контуры предметов. Умудрившись ни обо что не споткнуться, на цыпочках подхожу к кровати. Снейп не спит, но почему-то это совсем не удивляет.
Он смотрит на меня с явным недоверием, и хочется рассмеяться в голос: решил, что я ошибся комнатой? Наверное, корит себя за то, что не написал «Выход» над соседней дверью?
Не ждал же он, в самом деле, что я поверю в эту череду совпадений: зелье бодрости в стакане сока за ужином, заботливо забытая прямо у меня под носом палочка, любезно ушедший спать задолго до обычного времени хозяин?
Только что ковровую дорожку к выходу не расстелил!
Молчание затягивается, но нет ни малейшего желания его нарушать.
Снейп садится, окидывает меня долгим взглядом и чуть хрипло интересуется:
- Все такой же придурок, Поттер?
Вместо ответа делаю последний шаг вперед.
Но ты ведь этим воспользуешься?
*****
Разжимаю кулак, и палочка с легким стуком падает на пол и катится куда-то. Впрочем, ни один из нас не провожает ее взглядом.
Несильно прикусываю нижнюю губу. Наверное, надо что-то сказать, но я настолько привык обходиться без слов, что не чувствую в них ни малейшей нужды.
Разговоры остались в прошлой жизни вместе с Волдемортом, чужими смертями и предательствами. А здесь и сейчас есть только узкая комната, чуть хриплое со сна дыхание и недоверие в глазах напротив.
Неужели ты думал, что я так просто уйду?
Тогда ты совсем не знаешь меня, Северус Снейп.
Шпион, предатель, убийца – твои грехи я знаю не хуже тебя самого.
Злобный, саркастичный, намеренно отталкивающий от себя людей ублюдок – мы вместе писали список твоих недостатков.
Отказывающий себе в прощении, в любой момент готовый умереть ради того, в чью победу не верит, добровольно обрекший себя на одиночество человек – даже твои добродетели непросто отличить от пороков.
Кривое отражение моего будущего, полная противоположность, настолько похожая, что это почти пугает, заменивший собой всех тех, кто умер по его вине. Была ли наша встреча частью пророчества или простым совпадением? Ты так нужен мне именно потому, что стал причиной гибели всех тех, кто был со мной рядом? Не совершил ли я ошибку, оставшись?
Плевать!
Я – это я, и принятое однажды решение принадлежит только мне.
Забираюсь на кровать и медленно пододвигаюсь к нему. Наверное, стоит радоваться, что Снейп все еще не убил и не проклял меня, но почему-то от этого совсем не легче. Рукой касаюсь его колена, на миг замираю и слегка поглаживаю мягкую ткань пижамных штанов.
Ладонь, стальной хваткой сжавшая запястье, становится полной неожиданностью.
Как только понимаю, что именно значит этот жест, выдыхаю и начинаю подниматься. Что ж, он тоже сделал свой выбор. В конце концов, разве ты ждал чего-то другого, Поттер? Неужели надеялся, что Снейп просто примет все, как есть? Разве хоть раз он дал тебе понять, что ему не плевать?
Можете не вышвыривать меня из своей комнаты, профессор, уйду и сам.
Уже поднимаюсь, но чужие пальцы не разжимаются, и хватка становится еще сильнее. Резкий рывок, и я практически падаю обратно на кровать. Он с силой подтаскивает меня к себе, долго смотрит в лицо, а затем, словно убедившись в чем-то, притягивает к себе и целует.
В этом поцелуе больше собственничества, чем нежности. Кажется, нижняя губа прокушена, и я не могу понять, слюна на ней или кровь.
Не имеет значения.
Он не ласкает, а заявляет свое право на все, до чего может дотянуться. Руки пытаются забраться под одежду, но чертовы пуговицы мешают, резкий рывок, и вот они уже весело скачут по полу. Рубашка падает следом, и я отчаянно пытаюсь не отставать, но у него ужасно неудобная застежка, поэтому просто стаскиваю сорочку через голову.
Отчаянно боюсь сделать что-то не так, но он, кажется, не возражает, и я принимаю это за согласие. Пальцем провожу по безволосой груди, слегка задеваю сосок и в испуге замираю – вот сейчас он выскажет все, что думает по поводу моей неловкости, и просто выставит за дверь. Но, похоже, Снейп еще меньше расположен к разговорам, чем я, - он снова целует меня. Ранка на губе саднит, его язык отчаянно толкается в мой рот, и еще никогда я не чувствовал себя лучше.
Он оставляет цепочку поцелуев-укусов на моей шее, спускается ниже, гладит и царапает плечи, грудь и впадину под горлом. Удивительно не к месту вспоминаю уверения Рона в том, что Снейп на самом деле вампир, и едва могу удержать хихиканье. На мгновенье он останавливается, и я уже начинаю подумывать о том, чтобы вырвать себе язык, но Снейп возвращается к начатому. Когда чужие губы смыкаются на моем соске, не могу удержать стон. Он продолжает, и приходится зубами вцепиться в запястье, чтобы не кричать.
Пытаюсь лежать смирно, но тело само выгибается дугой, а пальцы комкают влажные простыни.
Смутно понимаю, что должен что-то сделать в ответ, и с силой вцепляюсь ему в волосы. Наверное, это больно - он на миг застывает, но потом расслабляется. Пропускаю пряди сквозь пальцы, они гладкие и слегка влажные на ощупь. Притягиваю его к себе и целую. Ощущения совсем новые, приятно и немного неловко, но Снейп позволяет мне делать все, что заблагорассудится.
Глажу жилистое тело, ощущая, как под кожей перекатываются мускулы. Рук недостаточно, поэтому языком прочерчиваю маршрут, намеченный пальцами. Его кожа чуть солоноватая на вкус, удивительно горячая и податливая. Когда дотрагиваюсь до соска языком, Снейп шумно выдыхает, и это придает сил – значит, я все делаю правильно. Улыбаюсь, и тут же возвращаюсь к прерванному занятию.
Набравшись смелости, приспускаю пижамные штаны и прижимаюсь к животу губами. Жесткие паховые волоски царапают подбородок, но это неожиданно приятно, и я с удовольствием провел бы так вечность.
Знаю, что сделаю дальше, но все равно медлю.
Сейчас, - уговариваю себя, - просто еще минутку, и…
В следующий миг Снейп резко тянет меня вверх – он ведь не из тех, кто уступает инициативу.
Надо ли говорить, что я не возражаю?
Не сожалею о том, что только что не случилось – в конце концов вся ночь впереди.
И я обязательно закончу начатое.
*****
Еще раньше, чем открываю глаза, понимаю, что лежу в постели один. Этого ведь следовало ожидать, правда?
Потягиваюсь и с наслаждением зеваю. Передергиваю плечами - окно наполовину распахнуто, поэтому в комнате прохладно. Натягиваю одеяло до самой шеи, но без толку: сон уже выветрился.
Нужно вставать. И идти в соседнюю комнату.
Я просто не знаю, как вести себя в подобной ситуации, что сделать или сказать.
Насколько было бы проще, не имей я возможности говорить, - мелькает предательская мысль.
Хмыкаю и поднимаюсь. Одежда разбросана по полу, а на рубашке, как выясняется, совсем не осталось пуговиц, так что приходится просто накинуть ее на плечи. Тянуть дальше нельзя, и я иду в гостиную.
Там темно, поэтому не сразу замечаю Снейпа, расположившегося в кресле. Он сидит ко мне спиной и, кажется, целиком поглощен чтением какой-то книги. На миг замираю в дверях, но все же шагаю вперед под безумный аккомпанемент:
Что сказать? «Привет? Как самочувствие?» Или «Ты Упивающийся Смертью и убийца, но мне плевать»? А может «Доброе утро, профессор Снейп, сэр. Вам понравилось?»
в голове.
Когда остается около полуметра, он оборачивается – разве можно застать Снейпа врасплох? – но так ничего и не говорит, только кивает в знак приветствия.
Моя очередь, да?
Хотя разве может быть иначе? Кто, в конце концов, затеял все это, проигнорировав любезное приглашение выметаться вон?
- Зачем ты пытался прогнать меня вчера? – слегка спотыкаюсь на «ты», но все же договариваю – я ведь уже давно мысленно обращаюсь к нему именно так.
Снейп хмыкает:
- Золотому мальчику понравилось прятаться и отсиживаться за чужой спиной? А как же спасение мира, Поттер?
Молчу. Его ведь совсем не устроит мой ответ.
- Язык проглотил? Предполагалось, что после стольких дней вынужденного молчания ты будешь более разговорчив.
Едва заметно вздыхаю – опять он пытается сменить тему. Поэтому просто повторяю:
- Зачем ты пытался прогнать меня вчера?
- Надо отметить, что сделать это удивительно непросто. Ты привязчив, как бездомная шавка, которую впервые покормили из жалости.
Жду.
Примерно через минуту понимаю, что Снейп не собирается отвечать на мой вопрос. Придется проявлять инициативу самому.
- Где они? – по возможности легкомысленным тоном спрашиваю я.
- О ком или о чем ты говоришь, Поттер? – по-прежнему невозмутимо интересуется Снейп.
- Хоркруксы.
К счастью, он не пытается сделать вид, что не знает об их существовании. Некоторое время молчит, а потом коротко бросает:
- Тебя это не касается, Поттер. Все, что тебе следует знать, - это то, что они обезврежены. Так что вперед на битву с Темным Лордом.
- Все семь? – думаю, беззаботность моего тона не обманула бы и Добби.
- Все шесть, - звучит холодный ответ.
А чего еще ты ждал, Поттер? Надеялся на чудо? Им нет места в мире магии.
Нападение в Годриковой Лощине не было обычным рейдом Упивающихся. Волдеморт шел туда убивать единственного, кто мог стать на пути его бессмертия, и одновременно делать еще один хоркрукс.
Пусть он и не был готов к такому развитию событий, отреагировал мгновенно – за миг до собственной смерти успел-таки создать новое вместилище для частички своей души.
Какое извращенное чувство юмора – сделать последним хоркруксом своего потенциального убийцу.
Умирать – так не одному, да?
Как бы ни повернулись события, Волдеморт не даст своему убийце уйти безнаказанным.
Но я ведь понял это уже давно – было предостаточно времени для размышлений. И даже думал, что смирился.
До вчерашней ночи.
Хотя кому я вру – как можно смириться с собственной смертью? Я не хочу, я боюсь умирать и очень хочу жить!
Просто я всегда знал, что именно этого от меня и хотели. Весь магический мир ждал, затаив дыхание, – спаси нас, и плевать на цену. Умереть ради других – разве это не благородно? Мы воспоем тебя в легендах, выполним любые твои желания – только сохрани нам жизни. Обменяй их на свою, если придется, - таковы уж условия сделки.
И я почти поверил в то, что так и надо, что это правильно и справедливо – собой расплачиваться за чужое благополучие.
Вот только теперь мне есть, что терять.
- Пойдешь со мной, Снейп? – перехожу к делу.
- Нет, - звучит моментальный ответ. Киваю и уже начинаю поворачиваться к нему спиной, когда слышу тихое:
- Избавь меня от необходимости убивать тебя лично, если придется.
Дыхание на миг перехватывает – я почти потерял надежду услышать подтверждение, что ему не все равно.
Киваю и забираю со стола свою палочку.
Критически оглядываю себя – рубашка распахнута, штаны изрядно помяты – не самый подходящий вид для героя.
Плевать.
Обойдусь и без расшитого золотом савана.
Иду к выходу, уже у самой двери оборачиваюсь и добавляю:
- Подожди меня, пожалуйста. Я скоро вернусь.
Снейп кривится, весь его вид словно говорит: «Избавь меня от этих банальностей, Поттер. Увидимся на твоих похоронах».
Вот только я серьезен.
Я передумал и не собираюсь умирать во благо всего магического мира. Не дождетесь! Своя жизнь дороже чужой – и я не исключение. Решение принято, и до тех пор, пока есть, кого и что терять, плевать я хотел на весь оставшийся мир!
В прошлый раз Волдеморт возродился лишь спустя десять лет после гибели своей телесной оболочки. Получается, просто уничтожив его тело, я выиграю достаточно времени для себя.
Десять лет, сто двадцать долгих месяцев спокойной жизни без постоянных тренировок, опасностей и чужих смертей, без ожидания неизбежного конца и пытливых взглядов, направленных на тебя: когда же, наконец, выполнишь то, что должен? – это достаточный срок, и за него я готов заплатить чем угодно. Даже возрождением Темного Лорда.
Улыбаюсь и повторяю:
- Я вернусь.
КОНЕЦ.
-
-
08.01.2007 в 18:36К сожалению, тебе попался не самый лучший заказчик - я на редкость косноязычна, когда дело касается благодарностей)))
Спасибо тебе, дорогой Санта, за такой замечательный подарок! За надежду, за веру в то, что все сложится удачно)))
За то, что после слова Конец знаешь, что все только начинается!
Спасибо за настоящий праздник!
-
-
08.01.2007 в 19:18Санта и сам удивлен, признаться, но безумно рад за тебя - два подарка в два раза лучше, чем один
Санте очень приятно, что уважаемому Заказчику понравился подарок - он изо всех сил гнал оленей, чтобы успеть к сроку
Спасибо за теплые слова, Санта старался