Для: Цугар
От:
Без дорог
Пейринг: Эд/Ал
Рейтинг: PG
Жанр: romance, angst (легкий)
Особое: постмуви
От автора: очень извиняюсь перед заказчиком за то, что данный фанфик все-таки не идеально точно соответствует заявке - но я честно предупреждала, что высоких рейтингов не пишу принципиально. Что же касается ангста... Рождество и Новый год - праздники светлые, яркие, искрящиеся. Так что подарок, мне кажется, тоже должен быть светлым. Хоть немного
Для Цугар, которая помимо прочего хотела:
FullMetal Alchemist: Энви/Эд, Эд/Ал (в человеческом теле), Энви/Рас; R-NC-17, romance/angst.
читать дальше...- Нии-сан, нии-сан, смотри, яблоня зацвела! - Ал почему-то весело смеется, показывая на усыпанное розовым цветом дерево за окном. Солнце золотит пушистые русые волосы и яркими бликами играет на широкой улыбке.
- Подумаешь, - Эдвард недовольно хмурится, поджав губы, и неодобрительно косится на младшего брата. - Глупости это все. Не отвлекайся, если мы хотим вернуть маму, мы должны очень серьезно заниматься.
Ал только в ответ только протяжно вздыхает, почти всхлипывает. И отходит от яркого окна в пыльную темноту комнаты.
На улице сумасшедше светило солнце, слишком яркое для мая, и словно бы пыталось живьем расплавить Централ вместе со всеми его жителями. У Эдварда снова начали сильно болеть глаза, так что он уже в который раз серьезно подумал о необходимости покупки темных очков. Впрочем, ладно, как-нибудь потом.
Невыносимо долгий рабочий день закончился, так что можно было наконец-то смотаться из Штаба, где проклятое солнце здорово подпортило всем характер, особенно Мустангу, чтоб ему... жилось долго и счастливо. Наверное, Ал уже тоже вернулся из Центральной библиотеки (где он теперь работал вместе с Ческой, помогая разбирать редкие архивные документы и время от времени выезжая по заданию в другие города, для сбора редких алхимических книг). А значит, можно будет в кои-то веки поужинать вместе... если, конечно, в доме осталась хоть какая-то еда.
Эдвард поморщился, потирая глаза. Он не любил дорогу домой. Просто потому, что она занимала слишком много времени, а идти приходилось пешком... и потому, что в такие моменты он оставался наедине с самим собой и своими собственными мыслями. А мысли обычно были... невеселые.
Сегодня надо будет обязательно поговорить с Алом. Да. К тому же, он уже давно собирался...
Эдвард остановился, подняв голову. Глаза слезились, но он все равно минуты две упрямо смотрел в небо. Потом вздохнул, пнул какой-то подвернувшийся под ногу камешек и двинулся дальше вперед по улице, засунув руки в карманы плаща.
Мысли и постоянные сомнения, от которых некуда сбежать. Словно глухой туман, в котором Эдвард одиноко блуждал вот уже где-то около года.
[/i]...- Нии-сан, нии-сан!!
Прохожие почти испуганно шарахаются от с лязгом и грохотом бегущего по улице доспеха.
Эдвард недовольно оборачивается:
- Ну что еще? Чего отстаешь?
- Я купил тебе яблок, - немного смущенно сообщает Ал, протягивая ему два крупных ярко-красных фрукта.
Эд привычно хмурится:
- Мы бы могли потратить эти деньги на что-то более полезное.
Ал привычно вздыхает в ответ.[/i]
Они с Алом последнее время не говорили ни о чем серьезном. Да и вообще, если уж на то пошло, общались неизмеримо меньше, чем раньше.
Раньше... Раньше у них была недостижимая цель - вернуть то, что они потеряли. Цель, которая неумолимо подталкивала их вперед, не позволяла сидеть на месте. Потом она сменилась другой, ничуть не менее недостижимой - вернуться в свой мир. А потом... потом они поняли, что ничего недостижимого на самом деле не бывает.
Братья Элрики смогли и вернуть, и вернуться. И вообще практически стали живой легендой. Вот только... теперь они как-то вдруг поняли, что больше не идут одной дорогой, как это всегда было раньше. Что у каждого - своя.
Наверное, это правильно. Так оно и должно быть - в конце концов, у них обоих есть собственные жизни!
...и совершенно неважно в данном случае, что свою Эдвард изначально собирался отдать Вратам в качестве платы. За воскрешение матери, за тело брата, за возвращение в Аместрис... неважно. Но Эд всегда считал, что его жизнь ему самому не принадлежит. Поэтому и не строил никаких планов на будущее. И очень сомневался, что сумеет встретить хотя бы семнадцатый свой день рождения.
А тем не менее сейчас ему уже двадцать два.
Старая вывеска часовой мастерской уныло поскрипывала на несильном ветру. Эдвард остановился под ней, сам не зная, зачем, и какое-то время пристально изучал переплетения шестеренок на картинке.
Ему уже двадцать два... и он никак не может найти своего места в своем собственном мире. Просто не знает, что ему теперь делать со своей неожиданно сохраненной, как неотданный бесполезный подарок, жизнью.
Глупо... До чего же глупо...
Герой, живая легенда... Ха! Временами Эдвард казался сам себе ветхой развалиной с дурным характером - впрочем, это вовсе не значило, что он готов был признать что-либо подобное вслух.
Элрик-старший продолжал служить в Штабе под началом все того же Мустанга, теперь генерала, хотя теоретически мог бы уйти. Правда заключалась в том, что больше ему податься было просто некуда, но в этом признаваться Эдвард тоже не желал, продолжая все так же каждый день ссориться с собственным начальством и ворчать по малейшему поводу. Вести себя так, словно ничего не изменилось. Словно не было шести лет в чужом, тусклом и болезненно неправильном мире, где не нашлось места им обоим. Словно его собственный брат не оказался вдруг полузнакомым человеком с полупустой памятью и полностью другой жизненной дорогой...
Словно он сам - не стал совершенно другим. Настолько, что иногда вечером не узнавал себя в зеркале. Да чего там, Ал и то теперь внешне куда сильнее напоминал того Эдварда, каким он раньше был, чем он сам!
И это пугало больше всего.
Хотя вообще самое страшное, что может быть - простая обыденная жизнь без просвета. Простой повседневный быт, отупляющий, одинаковый... Неужели когда-то они действительно мечтали жить, как самые обычные люди?
Впрочем...
...да какая разница?! Какая, к черту, кому разница?!! Эдвард не собирался никому ничего рассказывать о своих сомнениях и проблемах. И - уж тем более он не собирался ломаться. Несмотря ни на что.
Ведь можно жить и без дорог.
Наверное.
...- Яблони зацвели, - задумчиво говорит Эдвард, глядя в окно. На углу улицы и правда распустила лепестки чудом выжившая в Централе одинокая яблоня.
- Что? - собирающий вещи Ал удивленно вскидывает взгляд. - А, ясно. Ладно, я побежал на работу! Мы сегодня отправляемся в Ист-Сити, разбирать один старый недавно обнаруженный архив. Вернусь, наверное, через неделю. Смотри, не попади тут без меня в неприятности! Все, пока!
Дверь беззвучно захлопывается за ним. А Эдвард долго молча стоит у окна и никак не может понять, откуда же взялся этот противный комок в горле.
Он удивленно моргнул, только сейчас сообразив, что уже успел добраться домой, сам толком не заметив, как. Снова вздохнул, толкнул тяжелую металлическую дверь, медленно поднялся по темной лестнице, по привычке считая ступеньки, остановился перед другой дверью. Нашарил в кармане ключ и устало прикрыл глаза.
Эдвард не любил смотреть на собственные руки. Слишком о многом напоминал холодный блеск автомэйла... именно поэтому он последнее время не снимал перчатки даже дома.
Впрочем - а можно ли назвать эту безликую, темно-пыльную однокомнатную квартиру на окраине Централа, которую они снимали у мрачной беззубой старухи, жившей с семьей дочери, - можно ли назвать это чужое пустое место, с которым их по сути ничего не связывает, домом?
Комната уже тонула в вечерних тенях, но сквозь мутное стекло косыми лучами падало солнце, рисуя странные геометрические узоры на полу и лице сидящего на подоконнике Ала, путалось в его распущенных длинных волосах. Золотило тонкую кремово-бежевую занавеску. Быстрым зайчиком кралось по бледно-зеленым обоям.
Наверное, можно. Хотя бы просто потому, что должен ведь у них двоих быть свой дом?
* * *
Ал любил сидеть на подоконнике и смотреть в чужие окна. Конечно, это немного невежливо - подглядывать за жизнью других... Но в доме напротив жила смешная маленькая девочка, которая каждый день по несколько раз подтаскивала к окну тяжелый стул и старательно поливала многочисленные цветы в горшках. В соседней с девочкой квартире у тихой седой старушки обитал целый выводок черных и рыжих кошек, время от времени выбиравшихся на широкий карниз, чтобы погреться в лучах солнца. В левом верхнем окне виднелись яркие светло-синие занавески с белыми и серебряными звездами - там недавно поселились молодые улыбчивые парень с девушкой. Он каждое утро широко распахивал ставни и, сидя на подоконнике, играл на гитаре, а она очень красиво пела. Наверное, им просто не хватало в Централе птиц.
Чужие окна были цветными и яркими. Глядя в них, Ал каждый день снова убеждался, что мир крутится далеко не только вокруг них, братьев Элриков.
И это было замечательно!
Дверь негромко скрипнула, и Ал повернул голову, привычно улыбаясь наконец вернувшемуся брату:
- Привет!
- Ага, - хмуро отозвался Эдвард, проходя к своей кровати и прямо на покрывало скидывая плащ и папку с документами.
Повисла пауза. Ал неловко поерзал на подоконнике и осторожно спросил:
- Как дела на работе?
Эд скривился, подтаскивая себе поближе к окну старое скрипучее кресло:
- Меня достала эта проклятая бюрократия! Отчеты, отчеты, отчеты, какие-то дурацкие бумаги... - он презрительно фыркнул, устраиваясь в кресле поудобнее, и устало прикрыл глаза, откинув голову на спинку.
Ал вежливо улыбнулся, не зная толком, что на это ответить. Он мог бы рассказать, что у него на работе все замечательно, что они с Ческой-сан наконец-то расшифровали один старый манускрипт, в котором говорилось о способах применения алхимии в медицине, и что на следующей неделе ему предложили поехать в Лиор вместе с майором Армстронгом... Но брат ведь никогда не спрашивает. И вообще особенно не горит желанием с ним разговаривать.
Ал снова отвернулся к окну, беззвучно вздохнув. Временами он серьезно беспокоился за брата. Тот иногда начинал вести себя очень странно, непонятно. Как чужой. И вообще за последний год словно бы отдалился, а Ал никак не мог понять, почему.
Он усилием воли подавил очередной вздох, придвинул поближе стоявшую на подоконнике миску с красными яблоками, взял перочинный ножик и принялся чистить самое крупное, следя, чтобы кожура снималась ровной лентой. И все-таки решился продолжить разговор:
- Знаешь, меня давно мучает один вопрос... Солнце - это огромный пылающий шар, гигантские Врата, сквозь которые проходит тепло и свет... но что мы отдаем за них по закону Равноценного обмена?
Эдвард удивленно приоткрыл один глаз, потом второй. Сел прямо, задумчиво нахмурился.
- Ал... Мы же уже с тобой убедились, что этот закон действует далеко не всегда. Это просто детская сказка, пытающаяся объяснить несправедливость жизни.
В этом был весь Эдвард. В постоянном недоверии ко всему и вся, в привычке видеть только темные краски... в вечной попытке казаться старше, чем он есть.
Ал улыбнулся медленно садящемуся за крыши домов солнцу, хотя в груди что-то тоскливо скреблось:
- И все-таки я думаю, что закон Равноценного обмена действительно существует во всем. Даже в Философском камне. Можно сказать, что я предпочитаю верить в детские сказки - надо же верить хоть во что-то?
По отражению в стекле он видел, как Эд нахмурился и в следующее мгновение отвернулся, буркнув:
- Мог бы в таком случае верить в меня.
Ал удивленно моргнул... А потом, не удержавшись, весело рассмеялся. Почти до боли в животе. Потому это было так похоже на прежнего Эдварда! И это было совершенно замечательно!!
- Интересно, всем гениям свойственна мания величия?
- Гр-р-р!!! - Эд нахмурился еще сильнее и подскочил с кресла. - Ты меня сейчас еще коротышкой назови!!!
Ал чуть не свалился с подоконника от смеха. Согнулся пополам, ткнувшись носом себе в колени и пытаясь спрятать внезапные слезы. Потом заставил себя успокоиться, незаметно вытерев щеки, спрыгнул с подоконника и протянул брату яблоко.
Тот непонимающе посмотрел на фрукт, перевел растерянный и почему-то почти отчаянный взгляд на Ала и спросил:
- Ч-то это?
- Помнишь, мама в детстве часто чистила нам яблоки? - вопросом на вопрос ответил Ал.
Эдвард пару раз моргнул и осторожно взял яблоко, на долю мгновения коснувшись пальцев брата.
А Ал с улыбкой смотрел на него и понимал, что на душе вдруг стало невероятно легко. Какими бы ни были проблемы, какие бы еще препятствия не встретились им по дороге - они с ними обязательно справятся. Потому что они вместе. Алу хочется надеяться, что - навсегда, хотя он и не любит такие долгие слова, как "всегда" и "никогда".
В голове почему-то мелькнула странная мысль, что у солнца и яблок, на самом деле, много общего. И не так важно, что ответа на давно мучавший его вопрос он не получил.
Ал направился в сторону кухни, оставив Эда стоять неподвижно у окна, сжимая в левой руке яблоко, но, не удержавшись, уже на пороге обернулся и негромко проговорил, все так же улыбаясь:
- В отличие от каких бы то ни было законов мироздания, в тебя я верил всегда, нии-сан.
От:
Без дорог
Пейринг: Эд/Ал
Рейтинг: PG
Жанр: romance, angst (легкий)
Особое: постмуви
От автора: очень извиняюсь перед заказчиком за то, что данный фанфик все-таки не идеально точно соответствует заявке - но я честно предупреждала, что высоких рейтингов не пишу принципиально. Что же касается ангста... Рождество и Новый год - праздники светлые, яркие, искрящиеся. Так что подарок, мне кажется, тоже должен быть светлым. Хоть немного
Для Цугар, которая помимо прочего хотела:
FullMetal Alchemist: Энви/Эд, Эд/Ал (в человеческом теле), Энви/Рас; R-NC-17, romance/angst.
читать дальше...- Нии-сан, нии-сан, смотри, яблоня зацвела! - Ал почему-то весело смеется, показывая на усыпанное розовым цветом дерево за окном. Солнце золотит пушистые русые волосы и яркими бликами играет на широкой улыбке.
- Подумаешь, - Эдвард недовольно хмурится, поджав губы, и неодобрительно косится на младшего брата. - Глупости это все. Не отвлекайся, если мы хотим вернуть маму, мы должны очень серьезно заниматься.
Ал только в ответ только протяжно вздыхает, почти всхлипывает. И отходит от яркого окна в пыльную темноту комнаты.
На улице сумасшедше светило солнце, слишком яркое для мая, и словно бы пыталось живьем расплавить Централ вместе со всеми его жителями. У Эдварда снова начали сильно болеть глаза, так что он уже в который раз серьезно подумал о необходимости покупки темных очков. Впрочем, ладно, как-нибудь потом.
Невыносимо долгий рабочий день закончился, так что можно было наконец-то смотаться из Штаба, где проклятое солнце здорово подпортило всем характер, особенно Мустангу, чтоб ему... жилось долго и счастливо. Наверное, Ал уже тоже вернулся из Центральной библиотеки (где он теперь работал вместе с Ческой, помогая разбирать редкие архивные документы и время от времени выезжая по заданию в другие города, для сбора редких алхимических книг). А значит, можно будет в кои-то веки поужинать вместе... если, конечно, в доме осталась хоть какая-то еда.
Эдвард поморщился, потирая глаза. Он не любил дорогу домой. Просто потому, что она занимала слишком много времени, а идти приходилось пешком... и потому, что в такие моменты он оставался наедине с самим собой и своими собственными мыслями. А мысли обычно были... невеселые.
Сегодня надо будет обязательно поговорить с Алом. Да. К тому же, он уже давно собирался...
Эдвард остановился, подняв голову. Глаза слезились, но он все равно минуты две упрямо смотрел в небо. Потом вздохнул, пнул какой-то подвернувшийся под ногу камешек и двинулся дальше вперед по улице, засунув руки в карманы плаща.
Мысли и постоянные сомнения, от которых некуда сбежать. Словно глухой туман, в котором Эдвард одиноко блуждал вот уже где-то около года.
[/i]...- Нии-сан, нии-сан!!
Прохожие почти испуганно шарахаются от с лязгом и грохотом бегущего по улице доспеха.
Эдвард недовольно оборачивается:
- Ну что еще? Чего отстаешь?
- Я купил тебе яблок, - немного смущенно сообщает Ал, протягивая ему два крупных ярко-красных фрукта.
Эд привычно хмурится:
- Мы бы могли потратить эти деньги на что-то более полезное.
Ал привычно вздыхает в ответ.[/i]
Они с Алом последнее время не говорили ни о чем серьезном. Да и вообще, если уж на то пошло, общались неизмеримо меньше, чем раньше.
Раньше... Раньше у них была недостижимая цель - вернуть то, что они потеряли. Цель, которая неумолимо подталкивала их вперед, не позволяла сидеть на месте. Потом она сменилась другой, ничуть не менее недостижимой - вернуться в свой мир. А потом... потом они поняли, что ничего недостижимого на самом деле не бывает.
Братья Элрики смогли и вернуть, и вернуться. И вообще практически стали живой легендой. Вот только... теперь они как-то вдруг поняли, что больше не идут одной дорогой, как это всегда было раньше. Что у каждого - своя.
Наверное, это правильно. Так оно и должно быть - в конце концов, у них обоих есть собственные жизни!
...и совершенно неважно в данном случае, что свою Эдвард изначально собирался отдать Вратам в качестве платы. За воскрешение матери, за тело брата, за возвращение в Аместрис... неважно. Но Эд всегда считал, что его жизнь ему самому не принадлежит. Поэтому и не строил никаких планов на будущее. И очень сомневался, что сумеет встретить хотя бы семнадцатый свой день рождения.
А тем не менее сейчас ему уже двадцать два.
Старая вывеска часовой мастерской уныло поскрипывала на несильном ветру. Эдвард остановился под ней, сам не зная, зачем, и какое-то время пристально изучал переплетения шестеренок на картинке.
Ему уже двадцать два... и он никак не может найти своего места в своем собственном мире. Просто не знает, что ему теперь делать со своей неожиданно сохраненной, как неотданный бесполезный подарок, жизнью.
Глупо... До чего же глупо...
Герой, живая легенда... Ха! Временами Эдвард казался сам себе ветхой развалиной с дурным характером - впрочем, это вовсе не значило, что он готов был признать что-либо подобное вслух.
Элрик-старший продолжал служить в Штабе под началом все того же Мустанга, теперь генерала, хотя теоретически мог бы уйти. Правда заключалась в том, что больше ему податься было просто некуда, но в этом признаваться Эдвард тоже не желал, продолжая все так же каждый день ссориться с собственным начальством и ворчать по малейшему поводу. Вести себя так, словно ничего не изменилось. Словно не было шести лет в чужом, тусклом и болезненно неправильном мире, где не нашлось места им обоим. Словно его собственный брат не оказался вдруг полузнакомым человеком с полупустой памятью и полностью другой жизненной дорогой...
Словно он сам - не стал совершенно другим. Настолько, что иногда вечером не узнавал себя в зеркале. Да чего там, Ал и то теперь внешне куда сильнее напоминал того Эдварда, каким он раньше был, чем он сам!
И это пугало больше всего.
Хотя вообще самое страшное, что может быть - простая обыденная жизнь без просвета. Простой повседневный быт, отупляющий, одинаковый... Неужели когда-то они действительно мечтали жить, как самые обычные люди?
Впрочем...
...да какая разница?! Какая, к черту, кому разница?!! Эдвард не собирался никому ничего рассказывать о своих сомнениях и проблемах. И - уж тем более он не собирался ломаться. Несмотря ни на что.
Ведь можно жить и без дорог.
Наверное.
...- Яблони зацвели, - задумчиво говорит Эдвард, глядя в окно. На углу улицы и правда распустила лепестки чудом выжившая в Централе одинокая яблоня.
- Что? - собирающий вещи Ал удивленно вскидывает взгляд. - А, ясно. Ладно, я побежал на работу! Мы сегодня отправляемся в Ист-Сити, разбирать один старый недавно обнаруженный архив. Вернусь, наверное, через неделю. Смотри, не попади тут без меня в неприятности! Все, пока!
Дверь беззвучно захлопывается за ним. А Эдвард долго молча стоит у окна и никак не может понять, откуда же взялся этот противный комок в горле.
Он удивленно моргнул, только сейчас сообразив, что уже успел добраться домой, сам толком не заметив, как. Снова вздохнул, толкнул тяжелую металлическую дверь, медленно поднялся по темной лестнице, по привычке считая ступеньки, остановился перед другой дверью. Нашарил в кармане ключ и устало прикрыл глаза.
Эдвард не любил смотреть на собственные руки. Слишком о многом напоминал холодный блеск автомэйла... именно поэтому он последнее время не снимал перчатки даже дома.
Впрочем - а можно ли назвать эту безликую, темно-пыльную однокомнатную квартиру на окраине Централа, которую они снимали у мрачной беззубой старухи, жившей с семьей дочери, - можно ли назвать это чужое пустое место, с которым их по сути ничего не связывает, домом?
Комната уже тонула в вечерних тенях, но сквозь мутное стекло косыми лучами падало солнце, рисуя странные геометрические узоры на полу и лице сидящего на подоконнике Ала, путалось в его распущенных длинных волосах. Золотило тонкую кремово-бежевую занавеску. Быстрым зайчиком кралось по бледно-зеленым обоям.
Наверное, можно. Хотя бы просто потому, что должен ведь у них двоих быть свой дом?
* * *
Ал любил сидеть на подоконнике и смотреть в чужие окна. Конечно, это немного невежливо - подглядывать за жизнью других... Но в доме напротив жила смешная маленькая девочка, которая каждый день по несколько раз подтаскивала к окну тяжелый стул и старательно поливала многочисленные цветы в горшках. В соседней с девочкой квартире у тихой седой старушки обитал целый выводок черных и рыжих кошек, время от времени выбиравшихся на широкий карниз, чтобы погреться в лучах солнца. В левом верхнем окне виднелись яркие светло-синие занавески с белыми и серебряными звездами - там недавно поселились молодые улыбчивые парень с девушкой. Он каждое утро широко распахивал ставни и, сидя на подоконнике, играл на гитаре, а она очень красиво пела. Наверное, им просто не хватало в Централе птиц.
Чужие окна были цветными и яркими. Глядя в них, Ал каждый день снова убеждался, что мир крутится далеко не только вокруг них, братьев Элриков.
И это было замечательно!
Дверь негромко скрипнула, и Ал повернул голову, привычно улыбаясь наконец вернувшемуся брату:
- Привет!
- Ага, - хмуро отозвался Эдвард, проходя к своей кровати и прямо на покрывало скидывая плащ и папку с документами.
Повисла пауза. Ал неловко поерзал на подоконнике и осторожно спросил:
- Как дела на работе?
Эд скривился, подтаскивая себе поближе к окну старое скрипучее кресло:
- Меня достала эта проклятая бюрократия! Отчеты, отчеты, отчеты, какие-то дурацкие бумаги... - он презрительно фыркнул, устраиваясь в кресле поудобнее, и устало прикрыл глаза, откинув голову на спинку.
Ал вежливо улыбнулся, не зная толком, что на это ответить. Он мог бы рассказать, что у него на работе все замечательно, что они с Ческой-сан наконец-то расшифровали один старый манускрипт, в котором говорилось о способах применения алхимии в медицине, и что на следующей неделе ему предложили поехать в Лиор вместе с майором Армстронгом... Но брат ведь никогда не спрашивает. И вообще особенно не горит желанием с ним разговаривать.
Ал снова отвернулся к окну, беззвучно вздохнув. Временами он серьезно беспокоился за брата. Тот иногда начинал вести себя очень странно, непонятно. Как чужой. И вообще за последний год словно бы отдалился, а Ал никак не мог понять, почему.
Он усилием воли подавил очередной вздох, придвинул поближе стоявшую на подоконнике миску с красными яблоками, взял перочинный ножик и принялся чистить самое крупное, следя, чтобы кожура снималась ровной лентой. И все-таки решился продолжить разговор:
- Знаешь, меня давно мучает один вопрос... Солнце - это огромный пылающий шар, гигантские Врата, сквозь которые проходит тепло и свет... но что мы отдаем за них по закону Равноценного обмена?
Эдвард удивленно приоткрыл один глаз, потом второй. Сел прямо, задумчиво нахмурился.
- Ал... Мы же уже с тобой убедились, что этот закон действует далеко не всегда. Это просто детская сказка, пытающаяся объяснить несправедливость жизни.
В этом был весь Эдвард. В постоянном недоверии ко всему и вся, в привычке видеть только темные краски... в вечной попытке казаться старше, чем он есть.
Ал улыбнулся медленно садящемуся за крыши домов солнцу, хотя в груди что-то тоскливо скреблось:
- И все-таки я думаю, что закон Равноценного обмена действительно существует во всем. Даже в Философском камне. Можно сказать, что я предпочитаю верить в детские сказки - надо же верить хоть во что-то?
По отражению в стекле он видел, как Эд нахмурился и в следующее мгновение отвернулся, буркнув:
- Мог бы в таком случае верить в меня.
Ал удивленно моргнул... А потом, не удержавшись, весело рассмеялся. Почти до боли в животе. Потому это было так похоже на прежнего Эдварда! И это было совершенно замечательно!!
- Интересно, всем гениям свойственна мания величия?
- Гр-р-р!!! - Эд нахмурился еще сильнее и подскочил с кресла. - Ты меня сейчас еще коротышкой назови!!!
Ал чуть не свалился с подоконника от смеха. Согнулся пополам, ткнувшись носом себе в колени и пытаясь спрятать внезапные слезы. Потом заставил себя успокоиться, незаметно вытерев щеки, спрыгнул с подоконника и протянул брату яблоко.
Тот непонимающе посмотрел на фрукт, перевел растерянный и почему-то почти отчаянный взгляд на Ала и спросил:
- Ч-то это?
- Помнишь, мама в детстве часто чистила нам яблоки? - вопросом на вопрос ответил Ал.
Эдвард пару раз моргнул и осторожно взял яблоко, на долю мгновения коснувшись пальцев брата.
А Ал с улыбкой смотрел на него и понимал, что на душе вдруг стало невероятно легко. Какими бы ни были проблемы, какие бы еще препятствия не встретились им по дороге - они с ними обязательно справятся. Потому что они вместе. Алу хочется надеяться, что - навсегда, хотя он и не любит такие долгие слова, как "всегда" и "никогда".
В голове почему-то мелькнула странная мысль, что у солнца и яблок, на самом деле, много общего. И не так важно, что ответа на давно мучавший его вопрос он не получил.
Ал направился в сторону кухни, оставив Эда стоять неподвижно у окна, сжимая в левой руке яблоко, но, не удержавшись, уже на пороге обернулся и негромко проговорил, все так же улыбаясь:
- В отличие от каких бы то ни было законов мироздания, в тебя я верил всегда, нии-сан.
-
-
13.01.2007 в 21:02Но с хэппи-эндом) Это здорово)