От:
The Flower of Carnage
Фандом: х/ф «Убить Билла» (Kill Bill)
Категория: фемслэш
Жанр: drama
Пейринг: O-ren Ishii/Gogo Yubari, O-ren Ishii/Beatrix Kiddo
Рейтинг: PG-13
Саммари: просто интерпретация событий фильма
Дисклеймер: всех имеет товарищ Тарантино и Ко.
Примечание: написано на Secret Santa Challenge 2005 для Months of Midnight
Примечание 2: название позаимствовано у песни из саундтрека (которая играла в конце той самой сцены в заснеженном саду)
читать дальше
***
Если ты считаешь себя воином, во время битвы лишь победа над врагом твоим есть твоя единственная забота.
Подави все человеческие чувства и сострадание, убей любого, кто встанет на твоём пути, будь это сам Господь Бог или Будда.
Вот в чём суть искусства битвы.
Подави все человеческие чувства и сострадание, убей любого, кто встанет на твоём пути, будь это сам Господь Бог или Будда.
Вот в чём суть искусства битвы.
В тот день на неё пролился кровавый дождь.
В день, когда О-рен Ишии лежала под кроватью, окруженная трупами, и огонь пожирал остатки её мира, она поклялась себе, что отомстит и что её рука не дрогнет в последний момент. Что она не будет больше бояться ни крови, ни боли. Что никто никогда не увидит её слёз и не отнимет у неё самое дорогое.
В её глазах зажглись отблески дьявольского пламени.
В тот день, когда на неё пролился кровавый дождь.
Прошло много лет, и однажды, взглянув в глаза девочки, ещё школьницы, которая распотрошила одного из её лучших людей, О-рен увидела в них тот же огонь, то же самое выражение. Так смотрят хищники, вонзившие зубы в плоть. Ни страха, ни сомнения, ни жалости не было в этих глазах. Она жила лишь местью и убийством, и О-рен, как никому другому, это было знакомо.
Девочку в школьной форме звали Гого Юбари, и с тех пор она следовала за О-рен, как призрак прошлого, обретший плоть. Официально она была личным телохранителем О-рен. Со своей работой Гого справлялась идеально, освоив все подходящие для этого средства. Но её любимым оружием оставался танто в алых ножнах – подарок от госпожи на 16-летие. Этот танто, казалось, сам испытывал восторг, когда на него наматывали кишки очередной жертвы.
Такое может быть только в Японии, - думала О-рен, наблюдая за тем, как некогда подобное ангелу юное создание, по колено в крови и с животным огнём в глазах, уложило троих сильных мужчин бесформенными кучами в холодные лужи ночного города.
- Говорят, дождь – это слёзы ангелов… смешно, правда? – Не оборачиваясь, спросила Гого у госпожи. Дождь медленно смывал кровь с опущенного меча.
О-рен не ответила. Если это так, то она догадывалась, о ком в тот миг плакали ангелы.
Ангелы плакали, глядя на алые цветы, что распускались на улицах Токио. Быть может, ангелы сами алели, как те цветы, и закрывали глаза, когда Гого в особенно холодные дождливые ночи согревала постель своей госпожи. О-рен пропускала тёмные волосы девочки сквозь пальцы, словно воду, когда та целовала небольшой шрам на её животе – памятку о временах работы на «Смертельных гадюк». Гого замирала, прикусывая губу, если О-рен отвлекалась, забываясь в воспоминаниях. В воспоминаниях о том, как когда-то очень давно другие губы нежно касались этого следа, а вода, струящаяся сквозь пальцы, была пропитана солнцем, а не кровью токийских ночей…
Однажды солнце пришло в Токио. Его золотые лучи кромсали тени, а синие глаза искали свою цель.
Месть.
Когда по щекам Гого потекли кровавые слёзы, О-рен лишь на секунду задержала дыхание. Она знала, на что отправила девочку – ей, не знающей правил, было не выжить.
Подави все человеческие чувства… Иногда эмоции придают сил, но Гого, упиваясь своей ненавистью и жаждой мести, медлила, сдавливая горло светловолосой женщины. Наслаждалась каждым мигом, пока у её ног корчилась та, из-за которой в сердце госпожи не нашлось места для Гого.
* * *
Теперь она смешной куклой лежит на полу.
Беатрикс смотрит с болью в глазах – и ей очень жаль ту, что погибла, лелея остатки человеческой слабости в своей душе. Лицо О-рен всё так же спокойно, только пальцы стискивают холодные алые ножны. Эта новая вина ляжет грузом на её плечи.
Танто входит в дерево, как в масло; за стеной слышится рёв моторов. Она жестоко улыбается Беатрикс. Пусть этой ночью всё затопит кровью.
Ангелы плачут по её девочке.
* * *
О-рен ждёт в саду. За тонкой стеной слышатся стоны и плач раненых, а тут только бамбуковый сосуд, опрокидываясь, стучит о камень и выплескивает воду. И бесшумно падает снег.
...во время битвы лишь победа над врагом твоим есть твоя единственная забота, - твердит про себя О-рен, - убей любого, кто встанет на твоём пути, будь это сам Господь Бог…
Сохранять хладнокровие, чёткость движений и полуулыбку на лице. Катаны скрещиваются с протяжным звоном. Это сражаются две смертельно ядовитые змеи.
Когда Беатрикс падает на снег, О-рен торжествующе улыбается, стремясь ликованием заглушить щемящее чувство в груди. Но Чёрная Мамба всё такая же, какой О-рен запомнила её – отчаянная, целеустрёмленная, сильная. С ней никогда ничего не было просто. Она поднимается, снова.
Кровь кажется возмутительно неуместной на белом как снег кимоно О-рен. Лицо Беатрикс искажается, словно она едва сдерживает слёзы. О-рен устало дышит.
Лишь в этот миг змеи сбрасывают кожу. Глядя друг другу в глаза, они понимают, что пути назад нет. Из этого сада выйдет только одна, и ей придётся нести тяжесть раскаяния и сожаления за двоих. Сейчас же – не время для этого.
…убей любого, кто встанет на твоём пути, будь это сам Господь Бог или Будда…или человек, который тебе дорог… был когда-то. Вот в чём суть искусства битвы. Не знать сожаления и идти к своей цели – таков путь воина.
* * *
Свист стали прерывает затянувшуюся игру.
Последнее, что вспоминает О-рен, прежде чем выдохнуть последнее облачко пара в холодный воздух, - это вкус мятных леденцов на губах девочки-убийцы и светлые волосы, струящиеся сквозь пальцы.
Застыв спиной к О-рен, Беатрикс слышит, как та шепчет что-то и оседает на землю. Оглянувшись на миг - дольше выдержать невозможно - она бредёт по снегу и тяжело опускается на скамью. Катана выпадает из дрожащих рук; и глаза наполняются слезами.
Снег всё так же тихо падает с неба нескончаемым потоком.